— Я сделаю все, если это возможно, — пообещала Гермия.— Это вполне возможно, — ответила Мэрилин. — А теперь слушай…Она наклонилась к Гермии и понизила голос, как будто боясь, что их услышат.— Я решила сопровождать маркиза в его верховой прогулке завтра утром. Я знаю, что ни папа, ни Вильям не любят ранних поездок; маркиз же катается до завтрака.Гермия с удивлением подняла брови.— Я никогда не видела, чтобы ты вставала до завтрака! — сказала она.— Я способна встать с рассветом ради стоящего дела! — провозгласила Мэрилин. — Теперь слушай внимательно…— Я слушаю.— Я подойду к нему, когда он будет в конюшне, и предложу проехаться в Рощу Колокольчиков. Ты знаешь, какое это красивое и романтическое место!— Да… конечно, — согласилась Гермия.— Мы окажемся там около половины восьмого, — продолжала Мэрилин, — и будем медленно ехать через лес. И тут я хочу, чтобы ты примчалась галопом в поисках меня.— Я? — воскликнула Гермия.— Ты слушай! — отрезала Мэрилин. — Ты прискачешь во весь опор и скажешь мне:"О Мэрилин, я искала тебя! Бедная старая миссис Тингумабоб Типгумабоб — замена либо забытого, либо еще не придуманного названия или имени.

при смерти, но она говорит. что не может умереть, пока не попрощается с тобой и поблагодарит тебя за твою доброту к ней!"Гермия с сомнением глядела на свою кузину.Ей казался странным способ, который избрала Мэрилин, чтобы произвести впечатление на маркиза, и она не думала, что все это будет звучать для него убедительно.Как будто прочтя ее мысли, Мэрилин сказала:— Ты можешь сказать это своими словами, но сделай их правдоподобными и настойчивыми, как будто женщина эта действительно призывает меня.— Я… Я постараюсь, — сказала Гермия, — но что будет.'., дальше?— Я все тщательно продумала, — ответила Мэрилин. — Я воскликну: «О бедная миссис Тингумабоб! Я должна спешить к ней». Я ускачу от вас, но если маркиз попытается последовать за мной, я скажу тебе: «Покажи его светлости путь домой!» Затем, прежде чем он сможет поспеть за мной — что он, очевидно, захочет сделать, — я уже исчезну из виду.— А если он все-таки будет пытаться следовать за тобой? — спросила Гермия.— Тогда ты должна каким-то образом отговорить его от этого, — сказала Мэрилин. — Я же поеду к деревне, но затем медленно вернусь домой по другому пути, чтобы никто меня не увидел.С едва заметной усмешкой она сказала:— Позже я расскажу маркизу, как бедная старая женщина смогла спокойно умереть, потому что я держала ее руку; и он поймет, что я, так же как и его мать, забочусь о людях, живущих в поместье.Гермия молчала, и Мэрилин спросила ее:— Ну, как тебе нравится моя идея? Тебе ведь не очень трудно будет сыграть роль, о которой я прошу тебя!— Н-нет… конечно… нет, — сказала Гермия. — Я только… надеюсь, что маркиз… поверит тебе.— Почему бы ему не поверить? — недовольно спросила Мэрилин. — А если он усомнится, в этом будет твоя вина!— Пожалуйста… не говори так, — взмолилась Гермия. — Ты знаешь, что я приложу все усилия, чтобы убедить, что кто-то действительно уже… при смерти, как они всегда убеждают мою маму, когда приходят за ней… но…Ее голос затих.Она не могла сказать, что любой не очень глупый человек вряд ли поверит в то, что Мэрилин может действительно заботиться о ком-то, кроме себя.Но ей тут же стало стыдно от таких мыслей о кузине.Она пообещала себе, что будет изо всех сил пытаться убедить маркиза в том, что люди, живущие в поместье, находят в Мэрилин успокоение и поддержку в своих бедах.Она чувствовала, что это будет нелегко, но поскольку не могла сказать это прямо, то просто ответила:— Я сделаю все, о чем ты просишь, Мэрилин, но ты знаешь, что у меня нет лошади, а если бы я взяла лошадь из ваших конюшен, это могло бы показаться странным.— Я пошлю к тебе конюха с лошадью поздно вечером, чтобы твой отец не знал об этом, — ответила Мэрилин.— Я с удовольствием прокачусь на ней, — сказала с улыбкой Гермия.Она взглянула на свою кузину и увидела выражение в ее глазах, которого не замечала раньше.— Тебе нет необходимости долго оставаться с маркизом, — резко сказала Мэрилин. — Ты должна лишь дать мне достаточно времени, чтобы скрыться в лесу, затем указать ему направление к усадьбе, и поспешить за мной.— Я так и сделаю, — согласилась Гермия.— И кроме того, советую не наряжаться, потому что тебе предстоит встретиться с таким джентльменом, которого тебе никогда не придется увидеть в Малом Брукфилде!— Да… конечно, — ответила Гермия.— Если бы у меня было кому довериться, я бы никогда не обратилась к тебе.— Ты так недоброжелательно отзываешься обо мне!— Я ничего не могу поделать с собой, — отвечала ее кузина. — Ты слишком хороша, Гермия, в от этого у меня такое отношение к тебе с Тех пор, как я поняла, что как бы дорого я ни одевалась, ты всегда выглядишь привлекательнее меня.Разведя дружелюбно руками, Гермия сказала:— Мы так счастливо проводили время вместе, когда были младше, и я вспоминаю об этом, Мэрилин… вспоминаю с грустью!— Если это попытка уговорить меня приглашать тебя на вечера, которые мы даем теперь, когда я стала взрослой, — ответила Мэрилин, — то я не соглашусь на это! Я видела выражение в глазах джентльменов, когда они смотрят на тебя, и я не настолько глупа, чтобы терпеть такое соперничество.— Я поняла это, — сказала Гермия, — и ничего не могу с этим поделать. Но поскольку ты сама очень, очень красивая, Мэрилин, я совершенно уверена, что ты завоюешь своего маркиза.— Это я и намерена сделать.Гермия помолчала немного. Затем сказала:— Я не верю, что любовь так сильно зависит от внешности людей. Мама сказала однажды, что хорошенькое личико — это лишь хорошее начало!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46