— Я готов с ума сойти от этого покоя! — раздраженно сказал маркиз. — И я хочу говорить с вами!— Ну вот, я здесь, — улыбнулась Гермия, садясь на стул, стоявший рядом. — Может быть, вы хотели бы, чтобы я почитала вам?— Это позже, — ответил маркиз. — В данный же момент я должен прежде всего поблагодарить вас за спасение моей жизни.Она молчала, и, выждав минуту, он продолжал:— Ваш отец рассказал мне, как вы среди ночи пошли в лес, который называют Лесом Колдуний, чтобы найти меня там, куда никто другой не посмел бы войти. Почему вы сделали это?— Это… это трудно объяснить, — отвечала Гермия, — но У меня было ощущение, которое настойчиво говорило мне, что именно там я найду… вас.— Я очень благодарен вам.Он говорил довольно сухо, и ей показалось бы, что она вновь слышит циничные нотки в его голосе, если бы он не спросил:— Хиксон говорит, что вся деревня с ужасом отзывается об этом Лесе Колдуний, как они называют его. Разве вам не было страшно идти туда одной, ночью?Гермия отрицательно потрясла головой.— Я полюбила леса с тех пор, когда была ребенком, и не верила историям о том, что миссис Уомбат, которая построила эту маленькую хижину, действительно плясала с Дьяволом.— И вы подумали, что это — как раз подходящее место для меня! — насмешливо заметил маркиз.— В то время я не думала о вашем прозвище, — ответила Гермия, — и не боялась до того момента, как должна была открыть дверь!— И что же вы тогда сделали?Вся беседа показалась ей слишком серьезной, как будто он допрашивал ее, поэтому она стала отвечать ему с намеренной легковесностью:— Я вовсе не думала о Дьяволе, но если бы даже и подумала, то произнесла бы корнуоллскую молитву, которой научила меня мама, когда я была еще маленькой девочкой.Она видела, что маркиз слушает с вниманием, и проговорила ему слова молитвы:
От ведьм, колдунов, чародеев. от призраков, упырей и злобной силы нечистой, от тварей тех, что ночами вершат свои козни, от тех кто бродит и стучит по ночам, - Господь всеблагой, храни нас!
Когда она закончила, маркиз рассмеялся.— Это произвело бы действие, но поскольку вы не стали произносить эту молитву, я полагаю, что вы молились о том, чтобы с вами ничего не случилось и вы не устрашились бы оттого, что увидите внутри?— На самом же деле, — сказала Гермия, — когда я наконец сняла засов с двери и протянула руку, чтобы открыть ее, я внезапно почувствовала страх оттого, что могу увидеть.Она вздрогнула от воспоминаний о том страхе, который ощутила тогда.— Это было ужасное чувство, но тут я услышала крик совы в деревьях и поняла, что мне нечего бояться, поскольку лесные животные не находились бы поблизости, если бы там было нечто зловещее.Секунду помолчав, она добавила:— Кроме того, фей и эльфы всегда защищали меня еще в тех пор, когда я была маленькой девочкой.Она говорила с прямодушием и естественностью, не задумываясь о том, с кем разговаривает, но подумав вдруг, что он может счесть ее глупой, она покраснела и быстро закончила:— Вот так я нашла вас, и теперь вы в безопасности.— Я с трудом могу поверить тому, что мне рассказал ваш отец: вы поддерживали меня на всем пути через лес до стены, ограждающей дорогу!— Вы были очень тяжелым, — ответила Гермия, — и если я останусь на вею жизнь с перекошенным плечом, в этом будет ваша, вина.Она все пыталась сделать разговор более легким, но маркиз неожиданно протянул к ней свою руку, положив ее вверх ладонью на белое покрывало постели.— Дайте мне вашу руку, Гермия, — приказал он.Она покорно подчинилась.Сомкнув свои пальцы вокруг ее руки, он сказал:— Слова очень слабы, чтобы выразить благодарность тому, кто спас твою жизнь, и я затрудняюсь выразить лучшим образом то, что я чувствую.Услышав глубину этих чувств в его голосе, которой Гермия не слышала ранее, она ощутила нечто странное и непонятное в своей груди, и ее ресницы дрожали, когда она сказала:— Пожалуйста… это только сильно смущает меня, и на самом деле благодарить вы должны маму за умелое использование ее растений и меда, благодаря которым через… день или два вы будете таким, как прежде.И вновь, чувствуя какую-то неловкость от серьезного тона маркиза, она попыталась перевести разговор на шутливый лад.Его рука сжала и затем отпустила ее руку.— А теперь; — сказал он другим тоном, — расскажите мне, что происходило, когда они узнали о моем исчезновении.Думая развлечь его, Гермия описала суматоху, поднявшуюся в усадьбе, волнение ее дяди, и как Мэрилин с отчаяния слегла в постель.— Когда папа пришел домой в одиннадцать часов в тот вечер, — сказала она, — дядя Джон планировал целую военную операцию для ваших поисков, вообразив себя стратегом?— Но Мэрилин легла спать, — медленно произнес маркиз.— Она была очень расстроена, — быстро сказала Гермия, — и я знаю, что она надеется, что вы возвратитесь в усадьбу, как только достаточно окрепнете, чтобы вас можно был перевезти.— Я уверен, что она надеется на это! — заметил маркиз.Наступила небольшая пауза, и Гермия не знала, что сказать. Затем он спросил:— Вы любите свою кузину?— Мы чудесно проводили с ней время, корда были моложе, — ответила Гермия. — У нас была общая гувернантка, одни учителя, и, конечно, у, меня была великолепная, возможность… кататься на лошадях дяди Джона и пользоваться… библиотекой в усадьбе.Она не имела представления, какими тоскующими стали ее глаза, когда она вспоминала, что в ее жизни значили эти два занятия: лошади и чтение.— И что же случилось потом?В уме Гермии пронеслась мысль, что маркиз был достаточно проницательным, чтобы догадаться об ее изгнании из усадьбы, когда Мэрилин повзрослела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46