— На сегодня мы сделали для него все, что возможно, — услышала она слова матушки.— Тогда отправляйся спать, моя дорогая, — ответил отец, — а я буду сидеть рядом с его светлостью на случай, если он проснется. Как только рассветет, я пойду в усадьбу, пошлю конюха за доктором и скажу Джону, что его гость в безопасности, но занемог.Миссис Брук подошла к креслу — старому и ветхому — и положила на него подушку, принесенную с кровати, чтобы ее муж смог положить на нее свою голову.— Я принесу табуретку тебе под ноги, — сказала она, — и одеяло, чтобы ты накрылся. Я думаю, что маркиз еще несколько часов будет без сознания.— Ты балуешь меня, — пошутил викарий.— Ты знаешь, что я не люблю, когда тебе неудобно, дорогой, — ответила жена, — а поскольку я чувствую, что завтра у нас будет трудный день, тебе необходимо хоть немного поспать.— Ты совершенно права, как всегда, — сказал викарий. — Я сам принесу табуретку. Где она?— Перед моим туалетным столиком, как и всегда?Викарий улыбнулся и вышел в соседнюю комнату.Матушка обняла Гермию за плечи.— Почему ты решила заглянуть в хижину миссис Уомбат? — спросила она.— Я была совершенно уверена, что никто не осмелится искать его там, — ответила Гермия, — и что-то говорило мне, что именно в этом месте должны были спрятать его тело те, кто напал на него.Говоря это, она вдруг вскрикнула, словно вспомнив что-то.— Мама! — воскликнула она. — Я знаю теперь, кто сказал им, куда надо спрятать маркиза!Ей вспомнился ее разговор с миссис Барлес?— Это Бэн! — громко сказало она. — Бэн знал, что никто в деревне не заглянет в хижину колдуньи, боясь проклятия!Она была теперь совершенно уверена в этом и добавила:— Но почему Бэн оказался втянут в это дело? И почему маркизу нанесли такие удары, если даже, как говорил папа, его наследник ненавидит маркиза?— Я тоже не понимаю этого, — ответила матушка, — но если ты права и Бэн ввязался в это, беда грозит не только ему, но и твоему дяде Джону, поскольку замешанным оказался один из его людей.— Может быть, мне пока никому об этом не говорить?— Я думаю, что это было бы разумно, дорогая, — ответила матушка, — по крайней мере пока сам маркиз не сможет рассказать нам, что с ним произошло.— Да, конечно, мама, лучше всего подождать, — согласилась Гермия.Она поцеловала матушку и ушла в свою комнату.Раздеваясь, он чувствовала, как болят ее руки и плечи после груза тела маркиза, и думала, что завтра они смогут узнать все об этой тайне.Это будет волнующая история.Затем она подумала, что когда Мэрилин узнает, что маркиз находится у них и что она спасла его, она будет очень зла на нее.— В этом нет моей вины! — сказала громко Гермия, как будто Мэрилин уже обвиняла ее.Но она представила злое выражение глаз своей кузины и поняла, что независимо от любых доводов в свою защиту ей не простится вмешательство в это дело. Глава 5
Странно, думала Гермия, как изменило жизнь в доме викария присутствие в нем маркиза.Целых два дня он не приходил в сознание, лишь иногда произнося что-то бессвязное и беспокойно переворачиваясь со стороны на сторону.Доктор, бывший старым другом семьи викария, приехав из близлежащего городка, сказал:— Предоставьте ему отдых, а волшебные снадобья миссис Брук помогут ему лучше всего того, что я мог бы прописать ему.Он засмеялся, говоря это, и Гермия поняла, что слава трав и природных веществ, используемых ее матушкой для исцеления почти всех недугов, разнеслась уже по всему графству.Доктор подтвердил то, что Гермия подозревала: маркиз яростно дрался с напавшими на него, пока они не ударили его по голове чем-то тяжелым.Бальзам ее матери и умение, с которым она накладывала ему повязку, обеспечили каждодневное улучшение состояния его раны.Таким же успешным было лечение и разбитых суставов рук маркиза, огромных синяков на его теле и, как подозревал доктор, сломанного ребра.Из усадьбы пришел камердинер маркиза, и хотя няня недовольно воскликнула, что, если в их дом будут прибывать новые люди, он развалится по швам, Хиксон оказался ценным помощником.Обладая таким же оригинальным, но довольно едким взглядом на жизнь, которым отличалась няня, он хорошо поладил с ней.Он также потребовал из усадьбы таких продуктов для своего хозяина, которых не посмели бы попросить ни тем более приобрести на свои средства ни викарий, ни его жена.Окорока ягненка, бифштексы, цыплята, и жирные голуби стали прибывать в их дом ежедневно.Хотя маркиз не мог еще есть всего этого, Гермия подумала, что даже ее отец стал выглядеть менее изможденным, а ее матушка — более прекрасной, потребляя такие хорошие продукты.На первый же протест миссис Брук, сказавшей: «Я не могу принимать все это от усадьбы», Хиксон ответил:— Предоставьте это мне, мадам. Это то, к чему привык его светлость, и если он остается здесь, у него должно быть все лучшее.Миссис Брук понимала справедливость его слов, и когда Гермия увидела огромные персики из теплиц и большие гроздья мускатного винограда, она подумала, что граф, должно быть, случайно вспомнил, каким бедным был его брат.Ее дядя бегал между усадьбой и домом викария как хлопотливая курица, потерявшая своего особенно любимого цыпленка.Гермия подозревала, что это Мэрилин уговаривала своего отца настоять на том, чтобы возвратить маркиза в усадьбу; но когда он стал Способен мыслить и говорить, то наотрез отказался от подобного перемещения.— Мне вполне удобно здесь, — сказал он, — и доктор Грэйсон ясно указал, чтобы я максимально избегал движения, если не хочу повредить своей голове и стать лунатиком!Странным казалось, что он предпочел маленькую спальню Питера величественному залу, в котором — Гермия знала — он спал бы в доме ее дяди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46