Джеймс УАЙТ
БОЛЬШАЯ ОПЕРАЦИЯ


1. ВТОРЖЕНИЕ
Далеко-далеко, на самом краю Галактики, там, где скопления звезд
редки и царит почти абсолютная тьма, в пространстве зависло колоссальное
сооружение - Главный госпиталь двенадцатого сектора. На его трехстах
восьмидесяти четырех уровнях были воспроизведены условия обитания для всех
разумных существ, известных Галактической Федерации: начиная с живущих на
холодных метановых мирах, дышащих кислородом и хлором и кончая
экзотическими созданиями, которые напрямую питаются жестким излучением.
Помимо пациентов, чье число и виды постоянно менялись, здесь находился
медицинский и обслуживающий персонал, состоящий из представителей
шестидесяти различных рас с шестьюдесятью разными привычками и взглядами
на жизнь, телосложением и запахом.
Все, кто трудился в Госпитале, были людьми исключительно способными,
самоотверженными и терпимыми по отношению ко всем без исключения разумным
формам жизни - в противном случае они просто не смогли бы здесь работать.
Они гордились тем, что ни один случай не был для них слишком
незначительным или слишком безнадежным, а их аппаратура и профессиональное
мастерство оставались непревзойденными. Было бы немыслимо, если бы кого-то
из врачей могли обвинить в том, что он чуть было не убил кого-то из
врачей, могли обвинить в том, что он чуть было не убил пациента по чистой
неосторожности.
- Видимо, не так уж и немыслимо, - сухо заметил О'Мара, главный
психолог Госпиталя. - Мне очень бы не хотелось так думать, а вы вообще
этого не допускаете. Но, что гораздо хуже, Маннон сам убежден в
собственной вине. И мне ничего не остается, как...
- Нет! - перебил Конвей - сильное волнение перехлестнуло обычно
уважительное отношение к начальству. - Маннон один из лучших среди
старшего персонала, вы же знаете! Он не стал бы... Я имею в виду, не тот
он человек, чтобы... Он...
- Ваш хороший друг, - улыбнувшись, закончил за него О'Мара и, не
дождавшись ответа, продолжил: - Может быть, Маннон нравится мне и не в
такой степени, как вам, но с профессиональной точки зрения я могу судить о
нем гораздо более детально и гораздо объективней. Причем настолько, что
еще пару дней назад я бы просто не поверил, что он способен на подобное. А
теперь, черт побери, все это очень меня беспокоит...
Конвей его понимал. Как главный психолог О'Мара отвечал не только за
душевное здоровье всего персонала, столь разнообразного по типам и видам,
но и за то, чтобы между ними не возникало никаких трений.
Даже при предельной терпимости и взаимном уважении, которые проявляли
в своих взаимоотношениях сотрудники, бывали случаи, когда такие трения
возникали. Порой ситуации, таившие в себе подобную опасность, возникали по
неопытности или по недоразумению, а иногда у кого-нибудь мог проявиться
ксенофобный синдром, который нарушал работоспособность, или душевное
равновесие, или и то и другое одновременно. Один из врачей-землян,
например, неосознанно боявшийся пауков, не мог заставить себя проявить по
отношению к паукообразному пациенту-илленсанину ту объективность, которая
необходима для нормального лечения. Задача О'Мары заключалась в том, чтобы
обнаруживать и вовремя устранять подобные неприятности либо - если все
другое не помогало - удалять потенциально опасного индивидуума, прежде чем
трения перерастут в открытый конфликт. Борьба с нездоровым, ошибочным или
нетерпимым отношением к иным существам была его обязанностью, и он
исполнял ее с таким рвением, что - Конвей сам слышал - его сравнивали с
древним Торквемадой [Томас Торквемада (ок. 1420-1498) - в восьмидесятые
годы XV в. глава испанской инквизиции (великий инквизитор)].
Теперь же было похоже, что этот образцовый психолог более чем
встревожен. В психологии все происходящее имеет свои первопричины, и
сейчас О'Мара, должно быть, размышлял, что упустил какой-то слабый, но
важный сигнал - какое-то необычное слово, выражение, возможно, проявление
настроения, которые вовремя предупредили бы его о том, что со старшим
терапевтом Манноном происходит неладное.
Психолог откинулся назад и внимательно посмотрел на Конвея. Его серые
глаза повидали так много, а аналитический ум был настолько острым, что,
вместе взятое, это делало О'Мару почти телепатом.
- Несомненно, вы думаете, что я потерял хватку. Вы уверены, что
проблема с Манноном в основном психологического толка, и то, что
случилось, можно объяснить как-то иначе, чем халатностью. Вы можете
решить, что он неутешно горюет по своей недавно умершей собаке, или
придумать еще что-то не менее простое и смехотворное. Однако, по моему
мнению, время, потраченное на изучение психологических аспектов, в данном
случае будет потрачено впустую. Доктор Маннон был подвергнут самому
тщательному обследованию. Он здоров физически и является не более
сумасшедшим, чем вы или я. По крайней мере не более, чем я...
- Спасибо, - откликнулся Конвей.
- Повторяю, доктор, - раздраженно продолжил О'Мара, - моя работа в
Госпитале - вправлять мозги, а не вышибать их. Ваше назначение, если его
так можно назвать, сугубо неофициальное. Поскольку физическое и
психическое состояние не дают оправдание ошибке Маннона, я хочу, чтобы вы
поискали другие причины - возможно, какое-то внешнее влияние, о котором он
сам не подозревает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67