– Видишь, бутылка из-под «Буратино», а пузырьков нет. Сразу понятно. Да и пьют залпом.
– А что на том берегу? – указала она на противоположный берег, заросший деревьями.
– «Зауралка», роща, – ответил он. – Там база отдыха, дискотека, кафе, тоже пляж, и опасное место для женского пола.
– Почему?
– Очень часто там обнаруживают тела… Давай не будем об этом, – наморщив лоб, попросил мужчина, совсем расстегнув рубашку.
Полина замечала, какие взгляды на него бросают девчонки, облаченные в купальники, поэтому прижалась к любимому сильнее. Они перешли на тот берег по мосту. При свете дня он выглядел не так уж страшно. Заасфальтированные, около бордюра искрошенные, выщербленные тропинки, вьющиеся меж высоких тополей, берез и других деревьев, которые Полина видела впервые. Почти все лавочки, с установленными с боку от них урнами, забитыми пустыми сигаретными пачками, одноразовыми стаканчиками, бутылками из-под напитков, были заняты. На качелях, выкрашенных в ядовито-зеленый цвет и раскачиваемых ветром, сидел котенок белого цвета с коричневыми крапинками. Он мыл хвостик, иногда поднимал мордочку к солнцу, щурился. Пара шла дальше. Они миновали кафе, дворик которого был заставлен столиками и сиденьями, сделанными из распиленных на чурбачки деревьев. Пахло жарящимся шашлыком, шаурмой. Толик купил две, завернутые в тончайший лаваш.
– Бери! – протянул он ароматную шаурму невесте. – Там весит объявление: «Требуются опытные шаурмены и бастурматоры».
– Кто? – не поняла Полина, наблюдая, как по небу летит птица.
– «Шаурмены и бастурматоры», – повторил Толик и рассмеялся. – Да это шутка такая, шутка.
– Я поняла, – улыбнулась Полина, проведя пальцами по голой груди любимого. Ветер колыхал края его рубашки.
Мужчина поцеловал ее, слизнув с ее губ кусочек поджаристой морковки, взял под руку. Они шли молча, поглощая шаурму. Навстречу попадались пары, некоторые с колясками. Толик с Полиной зашли в глубь рощи. Тропинка расширилась, превратилась в землистую дорогу, граничащую с полем, поросшим травой. Кое-где были расстелены покрывала. Люди отдыхали, угощаясь принесенной с собой едой, громко разговаривали. Некоторые парочки целовались, не стесняясь гладить друг друга, а потом, словно опомнившись, отстранялись, но снова набрасывались, сливаясь в поцелуе, не в силах совладать с либидо.
– Пойдем назад, – сказал Толик. – Как тебе шаурма?
– Вкусная, я наелась. Спасибо, – ответила Полина, прожевав последний кусочек шаурмы. – Я бы не подумала, что тут опасно. Роща кажется мирной, – произнесла она, обведя рукой поле у дороги.
– Но это не так. Не всегда то, что кажется хорошим, является таковым. Се-ля-ви, – возразил мужчина, ощущая, как ветерок лижет торс, треплет волосы, еще больше отросшие за эти дни.
Анатолий сам не понимал, насколько окажется прав относительно этого места, хранящего в себе тайны о многом и припасшем секрет специально для его семьи.
3
– Мам, – встретив на пороге женщину, вернувшуюся с работы, радостно произнес Толик. – У меня для тебя подарок.
– Какой? – скидывая с ног сланцы, спешно проходя в квартиру, спросила она. – Какой?
Она запыхалась, словно до этого занималась бегом.
– Мы купили вам новый телевизор! – стоя в дверях кухни, объявила Полина, сияя улыбкой.
Волосы ее были заколоты на макушке, лицо открыто. Она готовила на ужин макароны с семенем подсолнечника, сметаной и зеленью, поэтому была в фартуке. Этот рецепт она прочитала в одной из газет, которые покупала свекровь. Разбирая эти серые средства массовой информации, Полина заметила, что в каждом из них есть страница, посвященная розыску людей, пропавших без вести. Жениху об этом она не сказала.
– Да? – скорее удивилась, чем обрадовалась, мама. – А он уже показывает, его можно включить?
– Надо только настроить, – ответил Толик, следуя за матерью, зашедшей в комнату, где раньше стоял прежний ламповый телевизор, который в это утро был безжалостно вынесен к мусорным бакам.
– Сынок! Включи мне первый канал, там уже передача началась, а я и без того опоздала, – взмолилась она, увидев мертвый черный экран нового телевизора.
В данную секунду ее не волновала стоимость подарка, не беспокоило то, что надо произнести слова благодарности. Она хотела присоединиться к людям, несущим тот же крест, что и она. Хоть на час ей нужно было сплотиться с теми, кто ждет.
Толик воткнул вилку в розетку, в ручном режиме настроил первый канал. Шла программа, посредством которой разлученные по тем или иным обстоятельствам люди разыскивали друг друга. Ведущие представили очередных потерявшихся.
– Это Галина Ивановна из Керчи. Расскажите нам свою историю, – попросил мужчина в костюме, проникновенно глядя на морщинистую женщину в грязно-серой блузке.
– Зовут меня Галина Ивановна Беседина. Я родом из Керчи. – Тут женщина поднесла руку с платком ко рту, захныкала. – Десять лет назад моя дочь поехала сдавать документы в…
Толик не хотел смотреть это шоу. Он вышел на кухню, где у плиты стояла Полина, перемешивая томящиеся в сметане и зелени подсолнечные зерна.
– Какой же будет вкус у блюда? – прикасаясь губами к ее шее, обнимая правой рукой за живот, спросил он.
– Понятия не имею, готовлю такое в первый раз, – ответила она. – Что за передачу спешила посмотреть мама?
– О розыске людей, – сказал он, отходя от нее, присаживаясь на стул у окна. – А я не могу себя заставить смотреть такие программы.
Толик, глядя на маленького воробья, прыгающего по ветке березы, зеленевшей за стеклом, подумал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137