– нарушил молчание главный редактор, взяв в левую руку бокал с наполовину выпитым тоником.
– Я не знаю, как с этим жить, – честно признался Толик. Его кружка чая стояла рядом. Жидкость давно остыла, а сверху появилась пленочка, говорящая о плохом качестве воды.
– В каком смысле, Анатоль, ты не знаешь, как жить? Не думай, что я юлю, увиливаю от ответа. Просто хочется конкретики, ведь вопрос важный. Так в каком смысле?
– Я не хочу терять близких людей, как это происходит со всеми, работающими на фирме.
– Во-первых, не со всеми, а только с теми, кто вкладывает в работу душу. Сам пойми. Если человек одинок, то никто не мешает полету его фантазии, свершению его мечтаний…
– Но разве вам хорошо так жить, даже не жить, а существовать?
– А разве нет? У меня есть все, о чем я мечтал: деньги, власть, возможность много есть и жить очень долго, несмотря на ожирение.
– Это ваши мечты? – разочаровался Толик.
– А чем твои лучше. Ты хотел меньше, чем я: денег и славы!
– Еще я хочу быть любимым и любить, – возразил молодой мужчина.
– Люби, кого хочешь. Ты же всегда думал, что материальное положение определяет, будут ли человека любить или нет. Поправь, если я ошибаюсь.
Толя задумался. Мимо них прошла официантка, держа поднос с газировкой и тремя стаканами. Внутри бутылки бесновались пузырьки, поднимаясь со дна вверх. Было слышно, как тикают часы над их головами.
– Откуда вы все знаете? – спросил Толик, пытаясь разглядеть глаза собеседника, спрятанные за черными стеклами очков.
– Тебе нравится то, что ты делаешь. Ты сам говорил, что любишь находить способы обходить законы, убеждать людей, ведь так? Ты получил все, о чем молился, я не вру? Ты можешь позволить себе купить любую женщину в этом заведении, так зачем тебе та блондинка, о которой ты почти ничего не знаешь?..
…Полина приближалась к мужчине, а он шел ей навстречу. Солнечные лучи делали цвет ее волос более прозрачным. Она поправила сумочку. До того как поравняться со сгорбленным, смотрящим в землю человеком, оставалось пять его шагов или семь ее. Она обратила внимание на проплешину, совсем крошечную, расположенную ближе ко лбу мужчины, и тут он поднял на нее покрасневшие глаза. Женщина вздрогнула, словно сзади ее хлестнули бичом. Он широко улыбнулся, сказав: «Здравствуйте, Полина!» Получилось хрипло, видимо, в горле пересохло от ожидания и жары. Блондинка остановилась, не зная, что ответить, посмотрев за спину мужчине, но на тропинке было безлюдно. Он же прыгнул на нее. Полина метнулась в сторону, в амброзию, осыпавшую ядовитую пыльцу на одежду женщины. Он выставил сильную руку и поймал ее за плечи. Кожа его стала зелено-желтой от пыльцы. Женщина попыталась кричать, но он быстрым движением правой руки закрыл ей рот, прижал к себе и поволок в сторону от тропинки, туда, где сорняки доходили до пояса. Отойдя метров на семь, он присел, увлекая за собой Полину. Мужчина наклонился к ее левому уху и прошептал: «Не бойся, я хочу поговорить. Если не будешь шуметь, то пойдешь домой через несколько минут. Понятно?» Она несколько раз мигнула, кивнуть не получилось, поскольку мужчина с силой надавил на ее рот. Сам он уселся на нее сверху. Полина крупным планом видела молнию его ширинки, даже чувствовала запах. Напавший на нее потихоньку убрал ладонь, дав ей возможность глотнуть воздуха ртом и спросить: «Чего ты хочешь?..»
…Такой же вопрос стоял перед Толиком. Он ощущал себя рыбой, которой предлагают деликатесы, нашпиленные на крючки. И все эти деликатесы он выбрал самостоятельно.
– Вы можете ответить мне на один вопрос? – спросил он, не желая поддаваться на явную провокацию главного редактора.
– Валяй, задавай! – взмахнув левой пятерней, ответил тот.
– Я еще могу уйти?
Повисла пауза, показавшаяся Толику вечностью. Даже бег секундных стрелок часов, висящих над их головами, стал медленным и гулким. Они, будто камни, падали в глубокий-глубокий колодец. Солнечный зайчик пригрелся на ноге Толика, который залез в задний карман и нащупал зубья звезды, парно смотрящие вверх.
– А кто тебя держит? Но ты лишишься всего. К чему такая жертва?
– Я хочу остановить смерть, – ответил Толя.
– Это невозможно. Пока есть жизнь, будет и она, – пространно сказал Олег Викторович, напоминавший кота, забавляющегося с мышкой.
– Но Сергей нашел способ! – возразил Толик, чувствуя, как подрагивают кончики пальцев и снова становится легко в коленях.
– Какой? Ивлев? Если бы не бестолковые санитары, упустившие его, то ты спокойно продолжал работать, не заботясь о пустяках, не мучаясь угрызениями совести…
– Значит, мне на роду написано было узнать!
– Ты веришь в судьбу и в невозможность ее изменить? А разве ты не знаешь, что мог избежать этого сценария?
– Вы говорите о принципе «троицы»? – уточнил Толик.
– Вот видишь, – всплеснул руками толстяк, и его щеки подпрыгнули вверх, – Ты все знаешь. Так зачем спрашиваешь меня, что делать?..
…Она тоже спросила: «Что ты хочешь делать?»
– Мне нужен Толян-друган, вот и все, – прошептал Гена, а это был именно он. Наклонившись так низко, что кровеносные сосуды, просвечивающиеся на веках и в глазных яблоках, показались ей огромными красными ветками сказочных деревьев, он ждал ответа.
– Он сейчас в Москве, – сказала Полина и зажмурилась потому, что он замахнулся на нее.
– Зачем врать! – рявкнул он.
– Я не лгу, он два дня назад уехал по работе, – задыхаясь от давившего на грудь тела, прохрипела женщина.
Гена замолчал, подняв голову вверх, словно волк, готовый завыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137