Освободившись от одежды, он перевалился, поддерживаясь за края, в ванную. По груди забарабанили ледяные капли. С ними в голове начало проясняться, зато в желудке не утихала буря. Чтобы окончательно не замерзнуть, мужчина открыл кипяток, который, смешавшись с холодной водой, ударил теплым ливнем. Почувствовав, что тело согрелось, Толик закрыл кран с горячей…
Контрастный душ помог не только прийти в себя, но и вернул одержимость, с которой Анатолий рыскал по клубам в поиске ответа, в поиске Ивана. Но сейчас он знал, кто ответит на его вопросы. «Надо дождаться, когда Олег выйдет из офиса, надо его поймать, и тогда…» – решил мужчина, выключая воду, перекидывая ноги через край ванны.
2
Несмотря на голод, он смог проглотить лишь три печенья, да и это ему стоило больших трудов. Подолгу пережевывая каждое кондитерское изделие, он ощущал во рту вязкий шероховатый комочек без вкуса, который можно было в желудок только смыть. Так он и поступал, запивая печенье черным чаем, отдающим запахом дыма и миндаля. На полке холодильника он нашел нераспечатанную баночку с биологически-активной успокоительной добавкой. Прилепив к смоченной слюной подушечке пальца две таблетки зеленого цвета, мужчина отправил их следом за печеньем. «Крепкие нервы мне пригодятся», – рассуждал он.
Закончив скромную трапезу, Толик встал и прошел в зал. Он нашел пульт от телевизора. «Как я не забыл снять квартиру с сигнализации? – падая на диван, удивился он. – Как домой-то вернулся – не помню, а это сделать – сделал!» Он включил «друга человека». С экрана в комнату полился мягкий свет, а диктор начал рассказывать о новом террористическом акте, далее переключился на выборы в какой-то африканской стране, следом показали сюжет об открытии выставки миниатюрных ювелирных украшений… Мужчина не вникал в смысл услышанного. Он сосредоточился на одном, на борьбе с тошнотой, усилившейся после того, как было съедено последнее, третье печенье и выпита последняя капля чая. Помимо бури в чреве, голову окутала слабость. Глаза мужчины сузились. Чтобы удерживать веки открытыми, Толик часто моргал и наклонял голову в разные стороны. Он заметил, что без конца зевает, а пальцы его мелко дрожат. «Какого черта я напился вчера?» – подумал он, выключая телевизор.
Анатолий встал и пошел в туалет. Там он наклонился над унитазом, вспомнив, как несколько месяцев назад провел ночь в обнимку с «белым другом». От этой мысли стало еще гаже. Он присел на корточки, засунул указательный палец в рот, щекоча им небо…
Шумела вода, наполняющая сливной бачок. Толик вышел из туалета. В ванной умылся, прополоскал рот. «Жаль, что успокоительное вышло», – подумал он, закрывая кран с холодной водой, стаскивая с вешалки полотенце.
Он решил, что необходимо сходить в магазин и взять пива, тогда полегчает. Так Толя и сделал в течение пятнадцати минут. За это время он успел переодеться во все чистое, взять деньги, спуститься вниз, пройти по улице и через двор, попросить безалкогольное пиво, пачку жевательной резинки и вернуться домой.
Опустошив полбанки, Толик почувствовал облегчение, и желудок вроде успокоился. Тогда мужчина пошел в спальню, поднял штору, лежащую у окна. Осмотрев ее, он решил, что не все безнадежно, это легко починят в ателье. Толик свернул оборванную им при падении материю, положил ее на подоконник. Она соскользнула вниз, размотавшись. Тогда он сложил ее снова, но теперь оставил на полу, под тюлем. Завершив эту операцию, он посмотрел в окно. Стекло уже нагрелось от солнечных лучей. Лето властвовало, не разделяя своих полномочий. Оно плавило Москву, словно сахар, превращавшийся в вязкую карамель, а потом застывавший до состояния полного безмыслия.
Мужчина отошел от окна, сел, а затем лег на кровать, уставившись в потолок. Он скрестил руки на груди, контролируя дыхание, при помощи которого старался восстановить нормальное состояние организма. Он вдыхал медленно и глубоко, на что у него уходило секунд десять. Так же медленно он выдыхал.
Пролежав так минут пять, он встал, пошел на кухню и выплюнул в мусорное ведро белый комок жевательной резинки, еще пахнущий ментолом. Затем Толик вернулся на кровать и продолжил медленно дышать, чувствуя тяжесть во всем теле, а вместе с ней и расслабление. Такое состояние, когда ты и легкий, как Ничто, и оглушительно тяжелый, словно тонны этого самого Ничто. «Потому что Ничто в купе с другими себе подобными уже имеет вес, так же как любой цифре не помешает стоящий рядом ноль», – всплыла и распалась на частицы мысль, показавшаяся Толику глупой и не принадлежащей его мозгу.
Спустя десять минут он осознал, что должен выспаться. В противном случае у него ничего не получится. Чтобы разгадывать загадки, нужны силы, поэтому он встал, завел будильник на 15.00. «Я позвоню Олегу Викторовичу и скажу, что нам надо поговорить где-нибудь в людном кафе ближе к вечеру. Мне не стоит идти в офис, это опасно. Так и сделаю», – принял Толик окончательное решение, закрыл глаза и погрузился в сладостный, особенно после бестолково-бессонной ночи дневной сон.
3
В 15.00 зазвенел будильник. Толик подскочил на месте, встал на пол. Посмотрев в окно, он увидел залитый жалящим светом город. Мужчина потянулся, ощущая, как солнечный зайчик, упавший на правый бицепс, согревает кожу. Подмышки пахли потом. Он опустил руки, согнулся пополам, коснувшись носков ступней. Мышцы спины напряглись. Выпрямившись, Анатолий размял шею, плечи и почувствовал сильный голод, без тошноты.
Он пошел на кухню, захватив с собой сотовый. Там он распахнул окно, надеясь, впустить в квартиру свежего воздуха, но снаружи полилась духота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137