«Вы – семья, вам надо держаться вместе», – скажет она, и ему придется делать усилие, чтобы не ответить: «Ну так скажи Стефани, чтобы перебиралась сюда».
Во время ленча, состоящего из лазаньи и жареной картошки, он умудрился удерживать разговор на нейтральной бесконфликтной почве: работа, сад, канарейка Джимми («Вот бы ты взглянул на него – он совсем полысел с одного бока»). Полин выразила желание приехать в Нижний Шиппингем и устроить генеральную уборку в квартире, заставив его напрячься, но он сумел убедить ее, что на это не останется времени.
– Я, кстати, на завтрашний вечер сумел освободиться и заказал нам столик в «Ле Шато», – сказал он, называя один из самых фешенебельных и дорогих французских ресторанов Линкольна. И тут же пожалел о сказанном. За такое короткое время ему не заказать столик, но захотелось вдруг, чтобы мама думала, что он уже все организовал, и не предложила пообедать в «Скрещенных шпагах» в Нижнем Шиппингеме, где есть опасность наткнуться на кого-то, кто проболтается им насчет Кати.
– Как здорово! – воскликнула Полин, и ее лицо осветилось изнутри. – Но ты уверен, что сможешь выкроить для нас время? – добавила она тем раздражающим тоном, каким матери обычно вызывают у вас чувство вины за то, что вы редко с ними видитесь.
– Я очень хочу пообедать с вами, – сказал он, сжимая ей руку. Вот задница! Кого бы попросить об одолжении насчет «Ле Шато»? Кажется, Хью и Элисон Селби-Алдженон дружат с владельцем ресторана, они накоротке с большинством местных дельцов. Но он знал, что не сможет заставить себя позвонить им и попросить об услуге. Он не разговаривал с ними с того самого проклятого вечера, хотя знал, что, если в самое ближайшее время не наведет мосты, их дружба, какой бы она ни была, окончится. Но он не мог вынести шуточек, которыми они наверняка станут его донимать. И конечно, не мог обратиться с просьбой к людям, которые потом при встрече с Кати могут спросить у нее – как ей понравилось в «Ле Шато». Придется самому позвонить в ресторан сразу же, как только он останется один.
После споров по поводу того, кому платить за ленч (победили Полин и Джон, потому что Джеймс понял, что обидит их, если не даст им заплатить), они неторопливо прошествовали к собору и приятно провели час, разглядывая надгробия и фрески, после чего выпили чаю в соборной трапезной. В четыре Джеймс красноречиво взглянул на часы и сказал, что должен идти. Столик на завтрашний вечер заказан на половину восьмого, добавил он. Он заедет за ними в гостиницу в семь, и перед обедом они пропустят по стаканчику в баре. Он прикинулся огорченным, оттого что не увидит их днем в среду (он сказал, что взял себе несколько вызовов Саймона, который в обмен возьмет себе его вечерние вызовы), и оставил их решать, чем заняться до половины восьмого, когда начинался спектакль.
В машине Джеймс достал мобильник и позвонил в справочную, которая соединила его с рестораном.
– Очень жаль, сэр, но у нас все столики заказаны на две недели вперед, – произнес в ответ на его просьбу надменный голос с поддельным, как решил Джеймс, французским акцентом.
– Но это для моих родителей. Они очень старые. И смогут выбраться только завтра вечером.
– Я могу предложить вам привести их к нам на ленч. В три часа у нас есть один свободный столик.
– Нет, они могут только вечером. Ладно, не важно, – буркнул он и дал отбой. Придется заказать столик в другом ресторане. Не важно в каком – главное, что это будет подальше от Нижнего Шиппингема. Он просто скажет родителям, что планы поменялись.
– Кажется, Джеймс забронировал столик в каком-то «Сорренто» на семь тридцать. Он сказал, что это совсем рядом с гостиницей. Знаешь такое место?
Стефани прокралась на кухню, чтобы звякнуть Кати, пока Финн смотрел Си-би-би-си. Она не могла рисковать, разговаривая при Финне, у которого всегда были ушки на макушке ко всему секретному. Он терпеть не мог, когда от него что-то скрывали.
– Никогда про такой ресторан не слышала, – сказала Кати.
– Он сначала заедет за ними в гостиницу, так что найти их будет не так уж трудно. Ты боишься?
– Меня просто трясет от страха, – искренне призналась Кати.
– Ты только помни – не говори ничего такого, что может расстроить Полин и Джона, и вообще больше помалкивай.
– Знаю, знаю. Его от одной встречи со мной хватит кондрашка.
– Точно, – подтвердила Стефани с чувством. – И сразу же позвони мне, когда все кончится.
Кати приготовила Джеймсу обильный ранний обед – филе цыпленка, завернутое в пармскую ветчину, с картофелем джерси-роял и аспарагусом. Он едва не выдал себя, когда вернулся из лечебницы и застал ее стоящей у плиты.
– Не рановато ли обедать? – спросил он. – Я лучше поем, когда ты уйдешь, едва ли все успеет остыть.
– Совсем не рано, – сказала Кати. – Почти шесть часов, мы часто едим в это время. И мне не хочется, чтобы ты в одиночестве жевал тут хлеб с бобами.
Она поставила на стол тарелки.
– Лучше я сначала приму душ, – сказал Джеймс, явно полагая, что если оттянет обед на некоторое время, то ей волей-неволей придется уйти, чтобы не опоздать на курсы, и она не узнает, ел он дома или нет. Но Кати обняла его и повела к столу.
– Ты еще успеешь это сделать. Посиди со мной хоть немного. – Она смотрела, как он копается вилкой в тарелке, и скорчила недовольную мину. – Тебе что – не нравится?
– Все великолепно, но я же сказал, что еще не успел проголодаться. Я сегодня припозднился с ленчем.
В половине седьмого Джеймс все еще боролся с едой, съедая по крошечному кусочку. Кати вымыла свою тарелку, взяла сумочку, легко поцеловала его в лоб и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99