Он не знал, на работе она сейчас или нет, – обычно, когда он ей звонил, она всегда давала понять, что занята, но это мог быть просто предлог, чтобы от него отвязаться. Потом он позвонил Эдне, которая трубку сняла, и сказал ей то же самое. Как он и предполагал, она осталась очень довольна неожиданно предоставленным выходным.
Он направился пешком по Чак-Фарм-роуд к Белсайз-Парк и скоро запыхался, потому что дорога все время шла вверх. Но стоило ему подняться на гору, он сразу почувствовал себя дома – тут и деревьев было больше, и риск быть ограбленным несравнимо меньше.
Сейчас он уже не мог вспомнить, почему ему так не нравилось это место. Теперь оно казалось оазисом покоя по сравнению с окрестностями Чак-Фарм. Он вошел в ворота небольшой школы и остановился, чувствуя себя неловко в толпе юных мамаш и еще более юных нянь. Еще несколько недель назад он увидел бы в этом заманчивую возможность, поле для охоты, когда, используя заботу о сыне как предлог, можно затеять увлекательный флирт. Теперь его это ни в коей мере не интересовало. Он хотел произвести впечатление только на одну женщину.
Финн обрадовался, увидев его, но потом, видимо, вспомнил, что кругом школьные друзья, и придал лицу капризное, по его мнению, более взрослое выражение и спросил:
– А ты что тут делаешь?
Джеймс засмеялся и, едва удержавшись от того, чтобы взъерошить сыну волосы, по-мужски потрепал его по плечу.
– Я дал Эдне выходной, – сказал он. – Подумал, что мы могли бы как следует вычистить Дэвидову клетку.
И тут Финн сказал нечто такое, отчего у него упало сердце:
– Мама хочет, чтобы ты тоже познакомился с Майклом?
Майкл! Так вот как его зовут! Джеймсу на мгновение показалось, что сейчас его вырвет прямо на школьную ограду лапшой мгновенного приготовления, которую он ел на ленч. Он мысленно перебрал всех знакомых, друзей, отцов друзей Финна, мужчин, которых Стефани упоминала в связи со своей работой. Но никакого Майкла вспомнить не смог. Он глубоко вдохнул.
– Кто такой Майкл?
Финн, не замечая реакции, которую вызвал у отца, сказал беззаботно:
– Один мамин новый друг. В смысле, бойфренд. Он сегодня вечером придет к нам, чтобы я с ним познакомился.
– А, ну да. В котором часу? – спросил Джеймс, пытаясь говорить как ни в чем не бывало.
– Не знаю. – Предмет разговора явно успел наскучить Финну. – Наверное, когда мама вернется домой.
О господи! Предоставляя Эдне выходной, Джеймс понимал, что ему придется сидеть с Финном до возвращения Стефани. Но ведь он как раз и хотел этого – узнать, с кем она встречается, выяснить, кто его соперник.
– А вскоре после того, как вернется мама, – не знаешь? – спросил он опять. – Или он приедет с ней вместе? Они работают рядом? Чем он занимается?
– Ты столько вопросов задаешь! – проворчал Финн. – Тебе не нравится, что у мамы есть бойфренд?
– Не слишком, – мрачно ответил Джеймс и сразу пожалел об этом.
– А мама сказала, что у тебя есть подружка.
– У меня нет подружки. Была, но сейчас уже нет. И это было неправильно с моей стороны.
– Разве иметь подружку плохо? – спросил Финн, и Джеймс не понял, говорит он серьезно или шутит.
– Плохо, если у тебя уже есть жена.
– Ну, это каждому ясно, – сказал Финн, закатывая глаза.
Глава 42
Получив сообщение от Джеймса, что он собирается забрать Финна из школы, Стефани лихорадочно пыталась ему дозвониться. Только не сегодня! Она всегда была рада за Финна, когда он общался с отцом, но сегодняшний вечер явился исключением. Она провела несколько бессонных ночей, решая – достоин или нет Майкл познакомиться с ее сыном. И еще несколько беспокойных дней, прежде чем решилась предложить это Майклу и Финну. Недели две спустя после начала своих новых отношений она дома стала ненароком упоминать о Майкле. Стефани понятия не имела – подобает ли говорить ребенку о своем любовнике, не нанесет ли это ему непоправимую психологическую травму, но не знала, как поступить по-другому. А усадить Финна перед собой и торжественным голосом сделать ему официальное уведомление – значило представить вполне заурядный роман как нечто глобальное.
Финн отнесся к ее словам очень спокойно, так что она даже засомневалась – понял ли он в действительности, каковы ее отношения с Майклом. Как-то, готовя ему любимые рыбные палочки, она сказала как можно беспечнее: «Ты знаешь, что Майкл для меня нечто вроде бойфренда?» На что Финн только закатил глаза и ответил: «А ты разве не слишком старая для бойфренда?» Это не слишком ее успокоило.
Два дня спустя он ни с того ни с сего сказал ей:
– А у мамы Арона есть бойфренд.
Она подождала – не добавит ли Финн что-то еще, но он ничего не добавил, и она только и смогла, что ответить:
– Да, в самом деле?
– Как у тебя, – сказал тогда он и пошел играть с Себастьяном. На том разговор и кончился.
С Майклом было сложнее. Не то чтобы она считала, что Финн ему не интересен, – он всегда спрашивал о нем и не подавлял откровенно зевоты, когда она рассказывала о каких-нибудь милых проделках сына, которые, как она чувствовала, могут представлять интерес только для родителей. Просто спросить, хочет ли он познакомиться с ее сыном, было все равно что спросить – насколько серьезны его намерения. А от этого всего один шаг до вопроса – не хочет ли он к ней переехать.
В конце концов он сам это предложил. Они пошли на Открытие новой галереи в Шордиче и в который раз оказались среди передовых интеллектуальных людей, населявших близлежащие окрестности. Говоря по правде, Стефани начинала уставать от культуры, которую последнее время ей приходилось глотать большими порциями. Они посещали выставки, концерты и презентации, и все это имело место в радиусе полумили от Хокстон-сквер, и присутствовали на этих мероприятиях одни и те же тридцать пять человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99