Он беспокоится, что не сможет в достаточной степени контролировать
ситуацию.
- Боюсь, в этом пункте мой клиент слишком... как бы это...
педантичен. Сразу после вашего звонка я снесся с моими патронами насчет
возможной гибкости из изначальных условий, так что я теперь могу изложить
вам приемливые границы субсидий. Я, разумеется, уже имел предварительный
разговор с мистером Хейсом. Они... как бы это... скорее склонны пойти на
разумный компромисс, оставить, так сказать дверь открытой. Но в то же
время они полагают, что некоторые другие аспекты потребуют таких
неоправданных усилий и наблюдений, что, может быть, будет лучше... как бы
это... отложить финансирование до тех пор, пока не подвернется другое
дело, более для них подходящее. Они сожалеют и приносят извинения за все
неудобства, причиненные ими мистеру Хейсу или вам.
- Мистер Хейс будет весьма разочарован.
- Да неужели! Простите. А мне показалось, что его не заинтересовало
это предложение, во всяком случае, не слишком.
- Просто он очень осторожный человек.
- Что ж, этот мир и впрямь учит нас быть осторожнее, и что ни год,
все больше и больше.
- Мистер Холл, вы не могли бы мне сообщить, когда ваши клиенты
предполагают возобновить сотрудничество?
- Они мне не сказали. А излагать вам не более чем догадки было бы
невежливо.
- Ну, может быть вы все же могли бы определить по тону, каким это
было сказано, или по выражениям, когда приблизительно это может быть -
через два месяца, через два года...
- Ну, может быть, я и мог бы сообщить вам некие... как бы это...
полезные выводы, мистер Мак-Ги, если бы у меня была с ними прямая связь.
Но они действуют через представителя.
- Кто же это?
- Некто, кому они вполне доверяют и оставили твердые указания по всем
вопросам, я полагаю.
Он выражался, как человек, исполненный множества добродетелей. Если
вы уже общались с одним-двумя ему подобными, вы всегда сможите
впоследствии узнать эту породу. Они бесстрастны, постоянны, дружелюбны.
Профессиональные дельцы. Никто и никогда не способен вывести их из себя.
Они совершенно равнодушны к лести, подкупу, шантажу и угрозам. Они во всех
случаях сохраняют олимпийское спокойствие, свойственное в той же степени
только истиным мастерам покера. У них не бывает иного настроения, кроме
спокойной и дружелюбной готовности во всем соблюсти свои интересы. Они не
морщатся, не зевают и не чешутся. Они способны сидеть за своим столом
напротив вас и улыбаться в течение тридцати шести или сорока восьми часов,
изображая на лице внимание и озабоченность, пока наконец вы не озвереете
от этой пытки, проклянете все на свете и не согласитесь со всеми их
требованиями, изложенными вам, сэр, еще в самом начале.
Мне следовало просто поблагодарить его, подняться и уйти. Но, как
говорят англичане, и кошка может посмотреть на короля, не так ли?
- С другой стороны, мистер Хейс, пожалуй, вздохнет с некоторым
облегчением. - Я сделал паузу, но никаких замечаний не последовало. Он
просто сидел и смотрел на меня, не мигая, ожидая продолжения. - Его очень
беспокоила одна небольшая деталь. Он говорил мне, что весьма удивлен
желанием владельца документов иметь не более чем пятьдесят процентов в
общей сумме чистого дохода - в случае обнаружения клада. Это заставило его
думать, нет ли некоторых неувязок в законности и действительном праве на
эти документы у вашего патрона.
Он посмотрел на меня с уважением.
- Несколько... как бы это... деликатно сказать, сэр. Вопрос
собственности на документы, добытые путем разбора старинных летописей,
действительно весьма спорен. Точно так, же как и вопрос их достоверности,
то есть удачного завершения поисков по ним. Карта с островом сокровищ, на
котором когда-то давным-давно кто-то зарыл состояние в миллион долларов на
нынешние деньги не имеют такого же статуса, как заверенный чек на тот же
самый миллион долларов. Я уверен, что мой клиент предложил лицу в общем-то
постороннему равную долю скорее из... как бы это... маральных соображений.
- Не очень понимаю, что вы хотите сказать.
- Однажды некто крадется к черному ходу церкви и удирает во время
службы в какой-нибудь из святейших праздников, переодевается и спешит на
площадку для гольфа, где с наслаждением играет партию-другую сам с собой.
Господь взирает с небес на грешника, а из-за плеча Господа смотрит
невинный ангел, которому неведомы грех и зло. Ангел смотрит и видит:
грешник как ни в чем не бывало ведет лунку за лункой, и каждый раз
мошенничает. Подправляет там, подталкивает здесь. Сталкивает мяч в лунку
просто носком ботинка, если до лунки еще, скажем полметра. Вытворяя все
это, игрок проходит первые девять лунок за двадцать ударов и очень горд
собой. А когда до десятой лунки он, сильно и хорошо размахнувшись нужной
битой, добрасывает мяч одним ударом, ангел не выдерживает и кричит:
"Господь, это же грешник! Почему же ты награждаешь его?". И Господь
улыбается. "Разве награждаю? Подумай-ка хорошенько! Кому он сможет
рассказать об этом?"
Ага, подумал я, мистер Менсфилд Холл уж наверняка неоднократно это
проделывал. Может, и не в святой день, но все-таки. Я улыбнулся и кивнул.
- В наше время и в нашем обществе поиски сокровищ... как бы это...
несерьезны или хотя несолидны. Капитан Кидд. Йо-хо-хо-хо. Повесить его на
рее ет цетера, ет цетера. А ведь человек, заболевший этим может оказаться
преуспевающим юристом или владельцем крупной фирмы или магазина, или
видным ученым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85