Не заметив меня, лишь скользнув огнями фар по машине,
вновь прибывшие, хлопая дверцами и щебеча, высыпали на дорогу и помчались
навстречу огням, смеху и выкрикам. Я прислушался. Откуда-то доносился
другой шум, гораздо более ближний, и я облился потом, прежде чем
распознал, что это такое. Он исходил от ослепительно белого
"континенталя", стоявшего футах в пятнадцати от меня. С некоторым
облегчением я понял, что мое присутствие здесь совершенно не при чем, но
все же почел за лучшее отойти туда, где тень была погуще. До меня донесся
ритмичный скрип пружин кожанного сиденья, а, прищурившись в темноту, я с
удовлетворением заметил, что амортизаторам "континенталя" была задана
серьезная нагрузка. Женщина начала тихонько постанывать, что не оставляло
уже никаких сомнений, и я окончательно успокоился. Машина сотрясалась все
сильнее, они явно наращивали темп, и я, спокойно обхватив Тома Коллайра
подмышки, подтащил его к машине и закинул на заднее сидение. Из
непонятного чувства человеколюбия, вряд ли применимого к данному случаю, я
все же усадил его поудобнее, чтобы при резком торможении он не ткнулся
носом в пол.
С того места, где кончалась изгородь ливады, я уже мог видеть дорогу
и, проехав еще футов сто, остановился, выключив фары. Коллайр все еще был
без сознания, что меня немного удивило. На всякий случай я прощупал его
нижнюю челюсть, чтобы убедиться, что ничего не сломал. Открыв ящик с
инструментами, я вытащил оттуда потайной фонарик и, устроив его на
переднем сидении, взялся за Коллайра. Рубашку его с модными рукавами
пришлось немного разодрать, потому что я завел ему обе руки за голову и
так связал. Это превосходный способ индейцев Оризоны пресечь для
связанного всякие попытки освободиться: свести руки за головой, а на
оставшемся конце веревки навязать узлов и туго затянуть вокруг лба так,
чтобы любое резкое движение причиняло довольно сильную боль. Ноги я ему на
всякий случай тоже связал - но у коленей, чтобы он мог идти. Если
вспомнить те мелодраммы, где пленника связывают и оставляют одного, можно
подумать, что стоит только дойти до кухни с ее огромным количеством ножей
с лазерной заточкой, как он немедленно освободится от веревок. В крайнем
случае, используется осколок бутылки или еще какая-нибудь "случайно"
оставленная мелочь, типа лезвия "Жиллет".
Чушь собачья. Попросите как-нибудь ваших друзей - но только друзей! -
связать вас так же, как я связал Тома Коллайра. А потом попробуйте
освободиться. Черта с два! Вы не сможете дотянуться до веревок ни
пальцами, ни зубами. Более того, вы просто не сможете встать, а если вас
все-таки поднимут, не удержите равновесия ни секунды, если только не
будете семенить вперед, поддерживаемые кем-нибудь за шиворот. И знание или
незнание хитрых узлов здесь не причем. А связал я его за тридцать секунд,
если не считать тех двух минут, которые мне понадобилось на то, чтобы
разыскать в темноте веревку. Довершив эту работу, я начал искать
подходящее место. У меня было такое ощущение, что я видел какую-то дорогу
вдоль берега, расходящуюся вправо и влево сразу за мостом.
Все верно, дорога там была. Я медленно выехал на нее. Она оказалась
довольно-таки разбитой, но не только настолько, чтобы нельзя было проехать
- декабрь в этом году выдался на редкость сухой. Я свернул на восток,
параллельно хай-вею, который можно было угадать по цепочкам огней в миле
от меня. Я уже начал беспокоиться, разыщу ли здесь подходящее для моих
целей место, как передо мной вдруг выросла обветшая изгородь с остатками
ворот. Дорога перед ними расширялась ровно настолько, чтобы можно было
свободно развернуться. Я вышел из машины и огляделся, а потом отъехал еще
на две сотни ярдов.
Коллайра я выволок на край сиденья и, подставив плечо под его живот,
взвалил эту тушу на себя. По некоторым признакам я догадался, что он уже
давным давно пришел в себя и просто притворяется, расслабившись, не зная
еще, какую линию поведения избрать, поскольку его объемистый зад торчал
прямо над ухом, я пару раз, как бы ненароком, прихватил его за яйца,
притворяясь, что он сползает у меня с плеча. Полагаю, мы были в расчете.
Подсвечивая себе фонариком, я направился к видневшимся невдалеке
зарослям кустарника и остановился на небольшой полянке, вернее, маленьком
песчаном холме, поросшем травой. Может быть, его нанесло морское течение
еще в те давние времена, когда над Флоридой плескались волны, а все
человечьи безобразия предполагались в весьма отдаленном будущем.
Желая напустить на Коллайра страху побольше, я старался не пыхтеть и
не охать под ним, и вообще изобразить дело так, словно мне нипочем
протащить такого верзилу двести с лишним шагов и даже не запыхаться. Дойдя
до места, я просто кинул его с плеча, не утруждаясь аккуратной выгрузкой.
Этот симулянт сдавленно охнул, когда приземлился, но потом замер и затих,
выжидая, что будет дальше. Я только усмехнулся.
Коллайр остался лежать в темноте, а я вернулся к машине и вынул из
ящика с инструментами, во-первых, заступ со складной ручкой, а во-вторых,
пару трубок дневного света. Тех, которые работают на химии, а не на
электричестве. У меня всегда есть парочка на "Молнии" или в машине. После
того, как состав активизирован, вы имеете по меньшей мере три часа
великолепного ровного освещения, немного синеватого, как от гнилушки, но
пусть это беспокоит бедного Коллайра, а не меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85