Джон Д.МАКДОНАЛЬД



1
Помещение, которое занималя Гуля, было студией на двенадцатом этаже
Кайлани Таурс, что на Хоброн Лейн, улочке примерно в сотне ярдов налево от
проспекта Ала Моана, если ехать от аэропорта к центру Гонолулу.
А я ехал именно от аэропорта. И, попутно, наконец выяснил, почему все
таксисты на Гавайях дерут такие цены. Всегда, когда вам хочется что-нибудь
выяснить, вы просто возмите и спросите.
- А что такого? - удивился шофер. - Все первоклассное стоит своих
денег. Как на Ала Моанском торговом центре. Я, кстати, могу подбросить вас
туда - хотя, заметьте, потом оттуда вряд ли выберусь. Сами видите, вы
платите за высший класс - у нас тот, кто платит - всегда прав. Вы у нас
впервые?
- Нет. Но нельзя сказать, что я бывал тут часто.
- Сейчас все стоит вагон и маленькую тележку, а тележка становится
все больше и больше - я шучу, конечно.
Вот уж, что верно, то верно - я тоже шучу, конечно.
Хотя я звонил из аэропорта и пользовался невнятной системой связи с
жильцами, установленной в тесном холле, Гуля Бриндль сначала
удостоверилась, что явился именно я - способом выглядывания из дюймовой
щели приоткрытой на цепочке двери. Я увидел круглый глаз, кусочек широкой
улыбки, услышал радостный вопль. Она поспешно закрыла дверь, послышалось
лязгание и бряцание - похоже, цепочка была не одна, - затем дверь
раскрылась ровно настолько, чтобы впустить меня. Гуля тщательно заперла ее
снова и уж только после этого бросилась мне на шею. Она на цыпочках
обнимая меня и восклицая: "Трэв, это и в самом деле ты, Трэв, просто не
верится, ты и правда приехал, это правда ты... - и так далее.
- Послушай, но ведь ты сама меня вызвала.
- Ну да, конечно. Только ведь ты это такая даль!
Пять часовых поясов - это теперь "такая даль". Впрочем, верно. Здесь
еще нет и полудня, а в Лоудерделе, наверное, уже сгущаются сумерки - в
декабре темнее рано. Но такие вещи почему-то не чувствуются, пока
кто-нибудь не обратит на них внимание. И вот тогда-то мозги у вас резко
прочищаются, и все видится словно ярче и отчетливей.
А Гуля выглядела очень славно, хотя, пожалуй была непривычно бледна.
Чуть больше года назад она и Говард Бриндль, счастливые молодожены,
отправились из Лоудеднейла проводить свой бесконечный медовый месяц в
путешествии вокруг света. От них пришло несколько открыток, но все они
были какие-то безликие. Море и море. Все равно, что присылать снимки
элегантных холлов пятизвездочных отелей.
А потом этот звонок, и голос тонкий, еле слышный и смертельно
напуганный: "Пожалуйста. Ну, пожалуйста."
И, как заметил по этому поводу Майер - хотя в том и не было особой
нужды - если вдруг возьмусь сочинять список людей, для которых был и
останусь Большим Трэвом, в числе первых туда войдет имя уже покойного Тэда
Левеллена, чья единственная дочь Линда когда-то в далеком детстве получила
прозвище Гуля, поскольку мастерски пародировала все рулады и воркования
городских голубей. Майер мог бы и не напоминать мне о Тэде, потому что я
немедленно ответил "да" тому тоненькому далекому голосу. Я велел ей никуда
не соваться и заверил, что приеду, как только смогу.
Так что я сразу позвонил в ближайший аэропорт, одолел все пункты
моего списка "неотложных дел на случай внезапного отбытия на
неопределенное время", уложился и отчалил, наказав Майеру приглядывать за
магазинчиком и во-время выбирать почту из ящика. Моя дорожная сумка,
вмещавшая все необходимое, спокойно помещалась под сиденьем. В голосе
маленькой Гули ясно слышалось отчаянье, и я пустил в ход свой "энзе". По
высокой цене можно купитиь почти все, что угодно - а главное, сделать это
быстро. При других обстоятельствах я провозился бы не меньше недели. На
моем счету было достаточно, чтобы прожить при нынешних ценах около
полугода, так что я получил солидную пачку денег. Набив бумажник - на
дорожные расходы - я спрятал оставшуюся часть в некое надежное место.
Об этом способе хранения денег я узнал от одного парня, который в
силу своей работы часто возил с собой большие деньги.
Вы берете эластичный бинт - такой, знаете, сеточкой - и выбираете
наиболее пузырящуюся коленку на ваших джинсах. У меня она почему-то всегда
левая. Вы делите все деньги на две равные пачки, хорошенько их сгибаете
пополам, чтобы потом не мешали при ходьбе, и налепляете - одну пачку
сгибом наружу на коленку, другую - сгибом внутрь - под коленку. Сверху
бинт - и готово дело. Никакого риска. Никаких неудобств. Одно только
внутреннее удовлетворение.
Тем же вечером я был в Майами и, продравшись сквозь толпу, купил
билет первого класса. Из двух приемлемых классов - первого и
туристического - я всегда выбираю первый. Он лучше. Жизненный стиль
каждого из нас напичкан множеством маленьких недоразумений из великого
арсенала государственной бюрократии. Так что когда вы покупаете первый
класс, вы покупаете свое нормальное кровяное давление, потому что вас
неприменно издергают массой формальностей и непредвиденных осложнений во
время полета, если на билете не проставлена буква после номера посадочного
места.
Нужный мне рейс был Ди-Си-10 на Лос-Анжелес и, обнаружив, что
самолет, по неизвестной причине задержанный в Чикаго, еще не прибыл, я
помчался оформлять билет и через полтора часа оказался в салоне первого
класса семьсот сорок седьмого, на уютном месте у окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85