VadikV


29
Евгений Юрьевич Лукин: «
Катали мы ваше солнце»


Евгений Юрьевич Лукин
Катали мы ваше солнце



«Евгений Лукин. Катали мы ваше солнце»: АСТ; М.; 2000
ISBN 5-237-04657-6

Аннотация

И веселое ж место Ц Берендеево
царство. Стоит тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии Ц
Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно со
лнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо... Плыву
т тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла... Сияет тут
красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним
хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая Ц боярышня Шалава Непутятична... Тво
рит тут деяния тайные хитроумный Кудыка Ц на все руки мастер. И катится п
о небу синему солнце ясное, из катапульты, сиречь из кидала запущенное. Ох
, докатится!.. Читайте роман Евгения Лукина Ц и вы будете смеяться, как дав
но не смеялись!


Евгений ЛУКИН
КАТАЛИ МЫ ВАШЕ СОЛНЦЕ

Тем только и дышим, что знать н
е знаем.
В.И. Даль

Глава 1.
Ночка Темная

Кудыка был разбужен дробным, глуховатым бряцаньем медного позвонка. Зав
орочался на лавке, с надеждой выпростал из-под одеяла, подбитого заячьим
мехом, всклокоченную голову, но, разлепив веки, так ничего и не увидел. Чер
но Ц как в полене. «Трык-трык… Ц поскрипывало и постукивало неподалеку.
Ц Трык-трык…» Приподнялся на локте, все еще ожидая, что вот-вот порозове
ют, засветятся репейки
Репеек (берендейск.) Ц звездчатая вставочка
слюды в широком косящатом оконце.
Не дождавшись, крякнул, помянул в сердцах шишимору
Шишимора (берендейск.) Ц ши
шига, кикимора
и всех родичей ее, потом запустил пятерню в редкую от частых раздум
ий бороденку и, уставясь в невидимый потолок, стал сердито соображать, чт
о же он все-таки напутал в хитром своем резном снарядце. Днем вещица работ
ала исправно и бряцала вовремя, если и промахивалась, то самую малость, а в
от восхода, вишь, не угадала еще ни разу. Может, и впрямь шишимора шалит?.. Од
нако в шишимор, по правде сказать, Кудыка не особенно-то и верил. Он, если на
то пошло, и сам о прошлом годе, сговорившись с Плоскыней, подсадил шишимор
у княжьему боярину Блуду Чадовичу. Резали они с тем Плоскыней в тереме ви
слое крыльцо
Вислое крыльцо (берендейск.) Ц огражденный перилами выступ, придел
анный извне к дому
о двух столпах. Крылечко вышло Ц загляденьице, да вот прижимист ок
азался Блуд, недоплатил… Ну и, стало быть, с того самого дня возьми да и зав
едись шишимора. Скрипит, стонет Ц хоть из терема беги. Долго крепился Блу
д, а все одно не стерпел, послал за Кудыкой да за Плоскыней, уплатил сполна.
И Ц как корова языком слизнула, нет шишиморы… Такое вот диво.
Кудыка ухмыльнулся, припоминая давнюю эту проделку, и сел на лавке, накин
ув на плечи зипунишко
Зипун (берендейск.) Ц исподняя одежа, узкая, до колен и без ко
зыря
. За ночь горенка выстыла, пробирал озноб. Либо огонь вздуть? Кудыка в
стал и в черной, как сажа, тьме сошел крутой двенадцатиступенной лесенко
й в подклет, где потрогал чуть теплую печку и хмыкнул довольно. Печью свое
й Кудыка гордился. Сложенная из греческого кирпича и лишь сверху обмазан
ная глиной, жар она держала, почитай, всю ночь. В двух шагах от Кудыкиной по
дворотни по речке по Вытекле пролегал путь из варяг в греки Ц ну как тут н
е попользоваться такой оказией! Были бы только денежки. А денежки у Кудык
и были. Не чурки деревянные, как у прочих берендеев, а мелкое серебро, дроб
ная монета, у тех же греков наторгованная.
Хитер был Кудыка, ох, хитер! Другой бы на радостях изразец муравленый пуст
ил по печке, стены бы в горенке красной кожей приодел, а он по-смирному Ц г
линой да рогожкой. Назови кто в людях Кудыку зажиточным Ц на смех бы ведь
подняли. Хоть и дом у него двупрясельный
Двупрясельный (берендейск.) Ц в два потолка

Ц горница на подклете, и дым вон из трубы, а не из окна волоком… А все
смекалка Кудыкина. Иной аж прослезится, о художестве
Художество (берендейск.) Ц
лихие, никудышние дела
своем говоря, да кто ж ему поверит-то? А Кудыка как начнет хвастать, п
ровираясь для виду, все от хохота с лавок валятся. Что с такого возьмешь? П
отому и поборы на него падали самые легкие, и даже Кощей, под которым ходил
и все теплынские берегини, хранил Кудыкин двор лишь по малому оберегу
Оберег (бере
ндейск.) Ц привеска от сглазу, огня, воды и проч
. А мог бы и по большому, раза в два дороже…
Кудыка отнял заслонку, лицо нежно тронул неворошеный жар под пеплом. Ста
ло быть, все-таки дед вставал среди ночи да подтапливал… Древорез пошеве
лил кочергой, обдав красноватой позолотой рубаху, и, нашарив тугой, увеси
стый, как кирпич, стружечный жемок, сунул в печь. Вскоре загудело густое ве
селое пламя, забегали по стенам теплые зайчики. На полатях тут же закряхт
ел и заохал старый дед Пихто Твердятич:
Ц Охо-хо, внуче Кудыче…
Ц Ты спи, дед, спи, Ц успокоил Кудыка. Ц Темно еще…
Ц Темно… Ц недовольно повторил дед. Ц То-то и оно, что темно. А почему те
мно-то?
Ц Рано потому что, Ц ответил Кудыка, отправляя в огненную пасть печи ещ
е один плотный стружечный кирпичик.
Полати заскрипели, затрещали, всколыхнулась лежащая горбом ветхая шубе
йка, и в пятнистой полутьме явилось морщинистое резное личико деда. Куды
ка инда Инда
(берендейск.) Ц ажно
залюбовался. Уж на что он сам слыл первым древорезом в слободе, а под
и ж ты, выведи так-то вот каждую морщинку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14