Я тороплюсь, а сам не спускаю глаз с моста. Все хорошо, прикинул план диверсии. Надо к мосту речкой подходить, со стороны гор. Часовые меня пропустили, за спиной почему-то смеялись. Пошел к спуску. Прошел десять, двадцать, пятьдесят шагов, навстречу автоматчики.
- Хальт!
Иду по-прежнему, не оглядываясь.
- Русс, хальт, хальт, стой!!
Пришлось остановиться.
- Аус вайз, паспорт... битте!
Отвечаю:
- Нет, господа, нет, я... в Форос, санаторий...
Один из них пристально смотрит на меня и ломаным русским языком говорит: "Паспорт!", а другой дергает за вещевой мешок.
- Стойте, стойте, есть паспорт... есть, в кармане!.. - говорю им. Опускаю руку в правый карман и долго вожусь.
Выхватил свой пистолет да в упор одного, другого. Тут пошла свалка. Немцы с моста ко мне, ну, а партизаны уже рядом...
...Партизаны, следя за командиром, страшно волновались. При первом же выстреле они пулей вылетели из сарая, очередями отогнали бегущих гитлеровцев и - к командиру.
Собрали трофеи: оружие, документы. Все делалось с исключительной быстротой и точностью.
Фашисты преследовали партизан, но подняться в горы, наверно, побоялись. Сотни пуль со всех сторон бесцельно летели вслед партизанам.
- Товарищ командир, а як же с мостом? - спрашивал дед. Он был в полном восторге.
- Так же, как с фашистами, - уничтожим.
- Я сам пойду к мосту, - храбрился Кравец.
Стрельба долго не смолкала. Напуганные и удивленные фашисты до поздней ночи шныряли по шоссе.
Партизаны выжидали, стуча зубами от холода.
Выяснилось, что второпях забыли тол.
- Разрешите? - спросил сапер Кучеров командира, желая исправить свое упущение.
- Иди, да пусть дед с тобой пойдет. Кравец, ты хотел к мосту, вот иди за толом, - усмехнулся командир.
- Есть! - сверх ожидания бодро ответил дед.
Самое трудное в опасных условиях - ждать. Холод пронизывал насквозь, одежда казалась ледяной коркой. Партизаны дрожали, ругали Кучерова и деда. Командир, твердо решил с мостом разделаться и без успеха в лес не возвращаться.
Немцы на шоссе притихли. Все реже нарушали тишину автоматные очереди.
Уже за полночь партизаны услыхали скрип снега.
- Кто?
- Я, - отозвался Кучеров.
- Где дед?
- Он там у дороги, на фашиста приглядывается.
- Малий, Кучеров, за мной! Остальным ждать, - приказал командир. Шли по холодной воде. Падали на скользких камнях. Через полчаса, наконец, нашли деда.
- Что на мосту?
- Часовые. Надо ричкой пидходить, шум воды в пользу буде, рекомендовал дед.
Командир взял с собой Малия и приказал:
- Кучеров, давай с дедом под мост, а мы, в случае чего, часовых уберем.
Трудно пересказать все далее случившееся. Да и сами партизаны участники операции вспоминают все, как сон. Знали точно одно - нужно мост взорвать!
Часовые постукивали коваными сапогами по мосту - грелись. Зинченко и Малий вползли чуть ли не на мост и, следя за каждым часовым, ждали сигнала "готово".
В шуме журчащей воды вдруг раздался резкий окрик немца:
- Хальт, хальт! - щелкнул затвор, но командир короткой очередью скосил часового.
- Скорее, скорее!!
Откуда-то взялись еще немцы, началась стрельба.
- Готово! - кричал дед. Он бежал от моста, сжав руками голову.
Раздался взрыв, партизаны бросились на землю.
Начали отходить, Кучерова не было.
- Дед, дед, где сапер? - спросил Зинченко.
Стуча зубами, Кравец едва вымолвил:
- Там...
Опять поползли к мосту и за одной каменной глыбой подобрали тяжело раненного Кучерова.
- Ванек, дружище, жив?
Через час партизаны поднимались в горы, неся на руках товарища. Фашисты на дороге все еще палили в белый свет. Рассветало.
Сменяя друг друга, партизаны несли умирающего сапера.
Высоко на снежном плато сержант Кучеров попрощался с товарищами.
- Карточку... достаньте... партбилет...
Из его кармана достали партийный билет, фотографию молоденькой женщины с беловолосым малышом на руках.
- Прощайте... - последним усилием выговорил Кучеров.
Партизаны хоронили его, забыв усталость, свои успехи, взорванный мост.
Мы часто не замечаем великое в сердцах окружающих нас людей. И только когда подвиг совершен, когда он дошел до твоего сознания, тогда начинаешь понимать, какой человек жил рядом с тобой, какие люди окружают тебя. Тогда начинаешь понимать, что нет трудностей, которых нельзя преодолеть. Ведь рядовой коммунист Кучеров не побоялся пойти на смерть. Его героический подвиг звал к борьбе.
Да разве только Кучеров! В тяжелейшие дни войны здесь, в Крыму, как и на всех фронтах Отечественной войны, первое, самое смелое, самое решительное слово принадлежало коммунистам.
Крымский областной комитет партии направил в партизанские отряды две тысячи коммунистов. Они пришли с заводов, фабрик, колхозов и совхозов и встали на самые трудные и ответственные участки борьбы с врагом. Из числа коммунистов вышли многие талантливые руководители партизанских отрядов тот же Михаил Македонский, организатор внезапных налетов партизан на вражеские гарнизоны, или Николай Кривошта, быстро поднявший на ноги Ялтинский отряд.
Коммунисты всегда подавали остальным партизанам пример стойкости, мужества и героизма, используя все силы и средства, какие были в нашем распоряжении, для одной цели - разгрома врага, а если враг все же оказывался сильнее, умирали, сражаясь до последней капли крови. Так погибли в бою, спасая свой отряд, коммунисты Тамарлы, Седых, Фадеева. Так, бросившись с последней гранатой на врага, погиб коммунист Пархоменко.
А вот сейчас, выполняя важное для Севастополя задание, на глазах у товарищей отдал свою жизнь коммунист Кучеров. Он был очень скромным, тихим человеком, - многие из нас даже плохо помнили его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91