- Слушайте, Османов, вы не наблюдали за Кангиевым? Он все время был с вами?
- С нами, никуда не отлучался.
Мы предупредили Османова и Кравца, чтобы о разговоре нашем никому не проболтались.
Отряды собирались в Ак-Мечетский лагерь. К двум часам дня сбор был закончен. Мы собрали в штабную землянку командиров. Не успел я слово сказать, как в землянку вбежал Черников.
- Большая группа противника поднимается по тропе к Чайному домику, с волнением доложил он.
Прибежал Якунин.
- С Маркура идут гитлеровцы.
- Тревога! Все в отряды!
На одной заставе уже началась стрельба.
- Немедленно возьмите под стражу Кангиева, да и всех разведчиков! приказал я.
- По-моему, давайте арестуем одного Кангиева, - посоветовал комиссар.
- Согласен! А вы, товарищ Красников, как с деньгами? - спросил у бывшего начальника района.
- Сейчас спрячу в тайник, - очень спокойно ответил он.
Выстрелы все ближе и ближе. Длинная очередь станкового пулемета - это наши, черниковцы.
Завязался бой. По лагерю уже жужжали пули. Красников что-то замешкался.
Признаться, я был удивлен спокойствием его. Видно, он не трус.
При засадах Красников обычно с денежным мешком за плечами лежал, спокойно поглядывая на фашистов сквозь стекла своего пенсне, и ни один мускул не дрожал на его лице. Отходил он часто последним. Идет, бывало, с полуавтоматом в руках, не торопясь, словно поджидая отставших. Надо сказать, что такое спокойствие в бою очень благотворно действует на окружающих.
Совершенно неожиданно фашисты показались метрах в ста от штабной землянки. Ко мне подбежали пограничники. Они окружили штаб и автоматными очередями отогнали врага.
Кравец привел в штаб связанного Кангиева. Под прикрытием сильного огня пограничников мы отошли в заросли кизила.
Севастопольский отряд, посланный на южные подступы к лагерю, контратаковал одну вражескую группу. Неся большие потери, фашисты ослабили натиск. По лесу все громче раздавалось партизанское "ура". Вечером после продолжительного боя враг отступил, но не ушел из леса. Вокруг нас, по высотам, зажглись костры.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Так началось крупное вражеское наступление на наш район. Фашисты, по-видимому, давно готовились к нападению.
Они улучили удобный момент, когда партизанские отряды сконцентрировались в одном пункте, и, стянув к этому пункту значительные силы, намеревались взять нас в кольцо.
Сильный организованный огонь и контратаки партизан нанесли неприятельскому авангарду потери и заставили его отступить.
В ту же ночь мы допрашивали Кангиева.
- Я никогда никому ничего не говорил, - утверждал Кангиев. - Это старик опять наболтал. Мне очень не хотелось идти с ним в разведку. Этот человек меняется, как хамелеон, - обвинял он Кравца.
Дед действительно изменился. Побагровевший, с налитыми кровью глазами, Кравец подошел к Кангиеву:
- Брэшеш! Теперь я з головою. Мэнэ за язык даже не наказувалы, и щоб я потим болтав?!. Ничего звалювати! Сам всэ кузнецу выдав.
Комиссар в это время упорно возился с ватником Кангиева. Вдруг тот бросился к Домнину, как кошка.
- Зачем пиджак портите, товарищ комиссар? Пригодится!
- Ничего, залатаешь, - комиссар продолжал тщательно рассматривать каждую складочку. Вдруг он встал, бледный, с горящими глазами:
- Есть! Попался, сволочь!!
Лицо Кангиева стало неузнаваемо.
- Читайте, - Домнин передал мне тоненькую, свернутую в трубочку бумажку. В глаза бросилась большая фашистская свастика. Это было удостоверение, выданное Мамуту Кангиеву гитлеровской контрразведкой.
- Грубая работа! - крикнул Домнин. - Не новая. Они всех предателей снабжают такими документиками...
- Теперь давайте рассказывайте, - приказал я Кангиеву.
Он порывисто дышал. После длительного молчания он решительно поднял глаза.
- Хорошо, я расскажу все... Могу надеяться на снисхождение?..
- Видно будет, выкладывай.
- Я пригожусь, я могу помочь, хорошо помочь...
После трех часов допроса мы узнали следующие подробности о Кангиеве и его предательстве.
Мамут Кангиев - виноградарь. Воспитывался в богатой семье. До коллективизации отец Мамута - Осман Кангиев фактически был хозяином села. Мамут учился в школе и посещал медрессе. В комсомол он не вступал, но учился примерно, участвовал в общественной работе. Получил высшее образование в сельскохозяйственном институте.
Началась война. Мамут сумел увильнуть от призыва в армию и устроился в Куйбышевский истребительный батальон. Когда на базе батальона сформировался партизанский отряд, Мамут Кангиев попал в лес.
Он тщательно собирал сведения о том, как гитлеровцы относятся к дезертирам, и, найдя удобный момент для отлучки, сам отправился к ним.
В Коккозах, в Юсуповском дворце, тогда располагалась специальная контрразведывательная часть майора Генберга.
Кангиев был принят самим майором.
- Гутен таг, герр майор!
- Мираба, мурза!
Они могли изъясняться на двух языках.
Мамут Кангиев обстоятельно изложил цель своего прихода.
На этом свидании Мамуту Кангиеву было предложено выдать партизанский отряд, а самому, оставаясь в партизанах, работать на майора Генберга.
- Ваш отец получит все свои 20 гектаров виноградников. Потом, помните: мы возьмем Севастополь, и вы свободны. А Севастополь мы возьмем!
Кангиев согласился.
Генберг разбрасывал широкую сеть агентуры специально для связи с Кангиевым, а тот пока выжидал... участвовал в операциях, даже делал видимость, что бьет фашистов смело.
Кангиева чрезвычайно устраивал дед Кравец. Простоватый, добродушный, немного болтливый старик был неплохой ширмой для шпиона.
Прошло довольно много времени, пока Генбергу удалось установить связь с Кангиевым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91