Инженерные скобы, то есть центральное отопление, управление солнечными батареями и панелями, кондиционирование воздуха и тому подобное - все это управляется из нижнего этажа центрального строения. Кстати, Вилли водил тебя на крышу?
- Да, он показал мне все здание.
- Тогда ты знаешь, что мансарда, в действительности, является вращающимся солярием. Таким образом, это здание - “мой штаб”, если хочешь, - имеет подвал, первый, второй, третий этажи и крышу-солярий. Другие здания - такие же, за исключением того, что в них нет третьего этажа и лифтов. Крыши всех строении куполообразные и частично покрыты солнечными батареями. На них также установлены отражающие зеркала, автоматически поворачивающиеся за солнцем, которое дает нам треть всей энергии. Если посмотреть сверху, то это поместье, блестящее и с башней в центре, выглядит довольно футуристически. Но я могу тебя заверить, что здесь все работает и ничего нет для декорации.
- Хорошо, - сказал Гаррисон, - итак, теперь я знаю, как выглядит поместье. Но что из этого? Каково его назначение?
- Гм? Его единственное назначение - мой дом, вернее, один из них, как я уже говорил. Гаррисон был поражен.
- Господи! Один из ваших домов! Поместье, которое, должно быть, оценивается в миллион. Шредер хихикнул.
- Семь миллионов, мой юный друг. И это было пять лет назад, когда оно строилось. И не немецких марок, а фунтов - фунтов стерлингов!
Гаррисон присвистнул.
- Но почему шесть зданий? Кто в них живет?
- Ну, кроме меня самого, внутреннее здание - как бы святая святых - занимают мои слуги и Вилли Кених. Верхние этажи - для гостей. Мои люди и я размещаемся на первом этаже. Это здание, в котором я принимаю только самых влиятельных деловых партнеров. Так что, почувствуй, какая тебе оказана честь.
- У же чувствую!
- Что касается внешних зданий, два из них также предназначены для размещения гостей. А три других более специализированы.
- Специализированы?
- О, да! Одно - маленький, но изумительно оборудованный госпиталь. Вернее, хирургическое отделение. Ты когда-нибудь слышал о Зауле Зиберте?
- Докторе?
- Хирурге, возможно, величайшем в мире. Я оплатил образование Зауля. Это был знак благодарности его отцу, одному из моих младших офицеров, убитому на войне. Благодарность, да, но каково капиталовложение! Зауль - выдающийся ученый, но он не забывает, что всем обязан мне. Конечно, у него есть собственный санаторий в Харце, но время от времени я требую чтобы он работал здесь.
- Вы “требуете”, чтобы он работал здесь? Шредер проигнорировал сухой тон Гаррисона.
- Далее, - продолжал он, - Зауль Зиберт спас здесь четыре жизни. Жизни, которые были важны для меня. Первой была жизнь нефтяного шейха, другой - члена советского президиума, который хвалится сейчас отличным здоровьем, Третьей - греческого корабельного магната, чье имя стало ходячим выражением. А последняя - была моей собственной. Однако Зауль не закончил со мной, поэтому еще так много повреждений. Лично я думаю, что ему не хватит времени закончить эту работу. Вернее, я не думаю, что у меня будет достаточно времени...
Гаррисон резко остановил кресло, и Шредер поспешно обратился к нему:
- Нет, нет, не останавливайся. И, пожалуйста, прости меня за то, что я так болезненно отношусь ко всему, это действительно жалкое развлечение! Так о чем мы там говорили?
- Вы не объяснили назначение еще двух зданий, - напомнил ему Гаррисон, снова толкая кресло вперед.
- Да, конечно, - сказал Шредер, - еще раз прости меня. Да, еще два здания. Одно из них - моя библиотека. Ничего, кроме книг. Видишь ли, я люблю читать. А крыша там не солярий, а читальный зал и обсерватория. Последнее здание - это частное место. Никто не ходит туда, кроме меня и очень редко Вилли. А завтра пойдешь ты.
Гаррисон почувствовал внезапный холодок, который контрастировал с приятной температурой на улице. Как бы любопытен он ни был, он сдержал свое инстинктивное желание узнать больше об этом “крайне частном месте” Шредера.
- Куда теперь? - спросил он.
- Прямо, по этой дорожке, медленно. Там в лесу есть местечко, где можно найти очень редкий гриб.
- Грибы, в это время года?
- Очень редкий, - повторил Шредер. - Я привез его из Наншана в Тибете. Он вырастает раз в два года. И мне доложили, что сейчас эти грибы уже можно собирать. Вот мы и посмотрим...
Гаррисон толкал кресло со Шредером по дорожке с легким уклоном. Где-то через сотню ярдов путь выровнялся, и внезапно солнечное тепло покинуло лицо и обнаженные руки Гаррисона. Теперь он слышал шелест листьев, чувствовал благоухание сосен.
Они подошли к воротам, и Шредер велел Гаррисону остановиться. Промышленник поставил кресло на тормоза и объяснил Гаррисону, как можно открыть ворота. Работая на ощупь, Гаррисон легко справился с этим заданием. Оставив ворота открытыми, он повернулся, чтобы идти к креслу-каталке, но в это время уловил шуршание листьев и крадущиеся шаги. Он услышал резкое “клинк” автоматического оружия, когда его взводят.
- Томас, берегись! - в ужасе закричал Гаррисон, резко бросаясь лицом вниз в сосновые иголки, листья и перегной.
- Спокойно, мой мальчик, спокойно! - голос Шредера ожил, как будто его предыдущий разговор был просто пьяным бормотанием. - Здесь нет врагов. Это Гюнтер, один из моих людей. Здесь в лесу и на подъездных дорогах их много. Они подкрепляют плакаты с предупреждением. Видишь, я ценю свою собственность.
- Господи! - Гаррисон задохнулся. - Вы должны были предупредить меня. - Трясясь, он поднялся на ноги, и Шредер увидел тонкую пленку пота на его лице.
- Твоя реакция не замедлилась, - сказал немец и прищурился, вглядываясь в Гаррисона через толстые линзы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108