.. да мало ли какие могут быть
"если", о которых даже не подозреваем ни мы, ни составитель
рекомендации.
Любая рекомендация неизбежно отражает представления ее
автора о том, чего люди хотят и чего они не хотят, что им
доступно и что им недоступно. Но поскольку люди верят в эту
рекомендацию и следуют ей, она на самом деле начинает
предопределять их желания и возможности. Например, если люди
последуют рекомендации снизить рождаемость, то им вполне может
хватить пищи, производимой обычным способом, не возникнет
потребности в новых способах, и как следствие, новые способы
получения пищи не будут изобретены. Так авторы рекомендаций
ограничивают наши будущие возможности. Это ограничение
происходит от того, что открытие новых, непредвиденных
возможностей невозможно предвидеть (по определению) и авторы
рекомендаций исходят из наших сегодняшних возможностей, а мы
все, следуя этим рекомендациям, этот сегодняшний уровень
увековечиваем.
Вам наверняка знакома такая фраза: "осуществление этого
проекта привело бы к непредсказуемым последствиям". Она все
чаще мелькает на страницах газет, в радио и телепередачах, по
поводу самых разных проектов и означает она только одно:
проекту выносится смертный приговор. Нам уже вдолбили в голову,
что непредсказуемость - это очень плохо и ее надо всячески
избегать. Мы как будто забыли, что для первобытного человека
почти все, что его окружало было непредсказуемо, и если бы он
следовал нашей философии, современная цивилизация никогда не
была бы создана, ибо сделать непредсказуемое предсказуемым (то
есть познать его законы) можно лишь экспериментируя с ним. Да,
результаты эксперимента в новой, неизведанной области знаний
непредсказуемы, и потому очень опасны. Но если бы они были
предсказуемы, не было бы надобности в эксперименте.
Конечно, первобытному человеку вольготно было
экспериментировать - он рисковал меньшим, чем мы. В крайнем
случае, в ходе своих экспериментов по добыванию огня, он мог
спалить лес, в котором он жил. Но тогда ничто не мешало ему
переселиться в соседний лес. Мы же рискуем уничтожить всю
планету, в то время как средств переселиться на соседнюю у нас
пока нет. Но из этого вовсе не следует, что мы должны навсегда
отказаться от экспериментов. Из этого следует, что мы должны
создавать средства преодоления межпланетного барьера - не для
того, разумеется, чтобы погубить Землю и переселиться на другую
планету, но для того, чтобы перенести наши эксперименты в
"соседний лес", т.е. в космос, и таким образом сохранить Землю,
не пожертвовав для этого техническим прогрессом.
Но развивать технику можно лишь при наличии желания ее
развивать. Конечно, захотеть - еще не означает смочь, но для
того чтобы смочь, нужно, как минимум, захотеть. Философия
смирения, порожденная предбарьерной эпохой наносит удар именно
по нашим желаниям. Так называемый "реализм" учит нас, что
нельзя желать невозможного. Опасность подобного "реализма"
состоит в том, что если все поверят в то, что "невозможное"
невозможно, оно и в самом деле сделается невозможным. Простой
пример из прошлого: когда-то считалось, что человек никогда не
сможет летать, или видеть в темноте. Разве были бы у нас
сегодня самолеты и приборы ночного видения, если бы все, в том
числе и изобретатели, верили в невозможность этого.
Впрочем, для того, чтобы невозможное навсегда осталось
невозможным, необязательно, чтобы в невозможность верили все -
достаточно чтобы верило большинство. Изобретатели - люди,
которые желают невозможного, и не верят в его невозможность -
всегда были, есть и будут. Но сумеют ли они сделать невозможное
возможным во многом зависит от того, будет ли ощущаться
общественная потребность в этом. Иными словами - будут ли
достаточно много людей желать невозможного.
Между тем, "сознательный" человек предбарьерной эпохи
скромен в своих желаниях. Он знает, что ресурсов мало, и потому
довольствуется малым. Он знает, что эксперимент проводить
опасно, и потому отказывается от его проведения. Он усмирил
свои желания.
А может быть, он просто разучился желать? Променял свободу
мечтать на призрачную безопасность застойной цивилизации?
"Сознательный" человек конца ХХ-го века так же
предсказуем, как древнеегипетский раб, за спиной которого стоит
надсмотрщик с плетью или средневековый христианин, живущий под
страхом кары божьей, или, наконец, как полностью управляемый
рекламой человек-потребитель, созданный монополиями начала
ХХ-го века, хотя сам он считает себя полным антиподом всех
троих.
"Сознательному" не нужен надсмотрщик за спиной, потому что
он сидит у него в голове; ему не нужны цепи на руках и на
ногах, потому что нет цепей прочней и надежней тех, которыми
опутано сознание, и которые человек выковал для себя сам, и сам
на себя надел. Когда вечером диктор телевидения призывает его
выключить лампочку в сортире, он идет и выключает, и еще
гордится своей сознательностью, не понимая, что тем самым он
уменьшает потребность в поисках новых источников энергии, что
он загоняет планету еще глубже в ловушку ограниченных ресурсов.
А может быть и понимает, но... скажу вам по секрету: я сам,
услышав подобный призыв, начинаю думать "а не допустил ли я
ошибку в своих рассуждениях? Не проглядел ли чего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45