Ну что ж, поскольку в "неподвижном" космосе время
идет в сотни тысяч раз быстрее, через один цикл эта цивилизация
тоже уже изобретет странствующую звезду и сможет вступить в
клуб. Возможно, что клуб этот давно уже существует, но нас не
берут в него, оставляют нас в б ы с т р о т е к у щ е м времени
"неподвижного" космоса, чтобы мы смогли быстро дорасти до
изобретения странствующей звезды (быстро по их шкале времени,
не по нашей). Ведь вступление в клуб означает не только то, что
цивилизация будет стариться в сотни тысяч раз медленнее - во
столько же раз медленнее она будет и развиваться. Разумеется,
она будет развиваться медленно лишь по часам "неподвижного"
космоса. По собственным же часам цивилизации их развитие
необычайно ускорится - ведь им придется взаимодействовать с
космосом, который живет, растет, стареет и обновляется у них на
глазах, потому что когда на странствующей звезде проходит год,
космос проживает сотни тысяч лет. Такой космос, живущий в одном
масштабе времени с разумной жизнью является ее достойным
противником, способствующим ее развитию.
Такое "сжигание" времени неподвижного космоса будет
означать более быстрое приближение его конца, но у нас к тому
времени уже будут знания и возможности этот конец
предотвратить, изменить ход эволюции Вселенной. Впрочем, скорее
всего эти знания подскажут нам воздержаться от превращения
Вселенной э послушный нашей воле механизм, от навязывания
материи наших представлений о том, какой она должна быть. Такой
путь привел бы нас снова к угрозе информационного равновесия с
природой, на этот раз на вселенском уровне, ведь Вселенная,
полностью покорившаяся человеку, уже не сможет быть его
достойным противником. Не лучше ли дать Вселенной возможность
проявить все заложенные в ней свойства и развиться до самого
конца?
Конец Вселенной в нашем сегодняшнем понимании может вовсе
не быть концом Всего. Пусть даже на обломках нашей Вселенной
возникнет совершенно новый мир с принципиально иными
физическими законами - лишь бы в этом новом мире могла
храниться и перерабатываться информация. Тогда из элементов
этого мира мы создали бы компьютер, в котором в виде псевдомира
хранилась бы наша старая, погибшая вселенная и мы продолжали бы
жить в ней. Но только, в отличие от псевдомиров, описанных в
предыдущей главе, этот псевдомир должен быть незамкнут - он
должен получать информацию из внешнего мира и иметь возможность
влиять на этот внешний мир - для того, чтобы обеспечить свое
выживание в этом новом, чужом мире, мы должны будем познавать
его законы и учиться хоть немного управлять им. Таким образом,
псевдовселенная, в которой, даже тогда, когда уже исчезнет сама
материя в привычном для нас понимании этого слова, будут
продолжать жить бессмертные, должна быть, с одной стороны,
очень похожа на нашу добрую, старую Вселенную, где были протоны
и электроны, где был свет, были звезды и планеты, растения,
животные и люди. В любой иной обстановке бессмертные просто
потеряли бы человеческое сознание, и в лучшем случае
превратились бы в некий мыслящий флюид. Но с другой стороны,
эта удобная, подогнанная под человека псевдовселенная должна
служить как бы "переходником", одним концом стыкующимся с
человеком, а другим - с новой вселенной, в которой уже нет ни
протонов, ни электронов, ни света, ни тьмы, ни вообще времени и
пространства в нашем понимании. Она должна служить переводчиком
событий, происходящих в новой действительности на язык
привычных нам "материальных" событий. И наоборот, действия
человека внутри псевдовселенной должны преобразовываться
компьютером в воздействия на новую внешнюю вселенную. Только
так человечество сможет избежать информационного равновесия с
новой действительностью и познать ее законы.
Привычная псевдовселенная - все равно что скафандр,
оберегающий для человека кусочек родной атмосферы Земли, но не
мешающий ему активно работать в "безвоздушном пространстве".
Защитившись таким "психологическим скафандром", и путешествуя
из одной вселенной в другую, мы будем вечно открывать
бесконечное разнообразие Природы. Известные нам на сегодня
законы природы - лишь бесконечно малая часть всех мыслимых
законов, и потому сейчас еще рано гадать какие невообразимые
пока возможности откроются перед нами. Ясно лишь одно: человек
захочет узнать и испытать их все, а на это ему понадобится
целая вечность, и значит бессмертному никогда не наскучит жить.
Человек вечен, потому что он любознателен. Любознательность
является частью нашего инстинкта самосохранения - она дает нам
знания необходимые для того, чтобы выжить. Таким образом
удовлетворение любознательности - это одновременно и цель
вечной жизни и средство ее сохранения.
* * *
Итак, как же он живет, человек будущего, властелин
Вселенной, этот бессмертный полубог, обладающий неограниченными
возможностями? Как живет? Да по всякому. У него не может быть
какого-либо одного образа жизни на всю бесконечную жизнь. Он
проходит через все то, что уже было в истории человечества, и
через то, чего еще не было и не могло быть до изобретения
бессмертия и что я пытался схематично описать в предыдущей
главе. Там я сосредоточился в основном на крайностях, обозначил
пределы того, что в принципе доступно бессмертным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45