Но разгадка пряталась в самой глубине его
подсознания. И еще он знал, что спасти его может только чудо. Новая вспышка.
Брызнуло заднее окно. В Фрэнка полетели мелкие, но острые осколки безопасного
стекла. Несколько стекляшек угодили в затылок, застряли в волосах.
Фрэнк все-таки выбрался на проспект. Машина шла на ободах. Хлопанье рваной
резины и скрежет металла по асфальту перекрывали свист встречного ветра.
Фрэнк взглянул в зеркало заднего вида. Ночь простиралась вокруг, как
безбрежный океан мрака, и в этот мрак, словно морской конвой, уходили два ряда
уличных фонарей.
После поворота спидометр показывал тридцать миль в час. Фрэнк постарался
довести скорость до сорока, но под капотом что-то лязгало и гремело, тарахтело и
выло, двигатель чихал. Выжать из такой машины больше тридцати никак невозможно.
Едва он проехал полпути до следующего перекрестка, как фары погасли. Лампочки
в них не то лопнули, не то перегорели. Ничего, фонарные столбы хоть и далеко
друг от друга, но дорогу видно неплохо.
Двигатель чихнул раз-другой, "Форд" начал терять скорость. На перекрестке
Фрэнк проскочил на красный свет. Он что было сил выжимал педаль акселератора, но
все впустую.
Теперь отказало управление. Липкими от пота руками Фрэнк крутил руль. Машина
не слушалась.
Как видно, соскочили шины. Стальные обода, царапая по асфальту, высекали
золотые и бирюзовые искры.
Ветер и светлячки...
Вот привязалась проклятая фраза!
Двадцать миль в час. "Форд" несло к правой обочине. Фрэнк ударил по тормозам.
Не работают.
Машина вылетела на тротуар, звонко чиркнула о фонарный столб и врезалась в
огромную финиковую пальму перед белым бунгало. В холодном ночном воздухе
раскатился звук удара. В окнах бунгало вспыхнул свет.
Фрэнк распахнул дверь машины, схватил с соседнего сиденья кожаную сумку и
выскочил из машины, разбрасывая осколки стекла.
Прохладный воздух казался обжигающе ледяным. Это потому, что по лбу Фрэнка
ручьями тек пот. Даже губы были соленые.
Хозяин бунгало открыл дверь и вышел на порог. В соседнем доме тоже зажегся
свет.
Фрэнк оглянулся. Словно прозрачное облако яркой сапфировой пыли пронеслось по
улице. В фонарях на протяжении двух кварталов лопнули лампы, как будто кто-то
врубил неимоверное напряжение. Осколки, сверкая, как ледяное крошево,
рассыпались по асфальту. В сумраке Фрэнк смутно различил невдалеке высокую
фигуру. Незнакомец шел прямо на него. А может, это просто игра воображения?
Хозяин бунгало побежал к пальме, в которую уткнулся "Форд". Он что-то
говорил, но Фрэнк не стал слушать. Схватив сумку, он бросился наутек. Он не
задумывался, от кого убегает, чего так боится, где искать убежища. Главное -
бежать. Если он промедлит хоть секунду - ему конец.
Глава 2
В заднем отсеке автофургона не было окон. В полумраке светились крохотные
разноцветные точки - красные, синие, зеленые, белые индикаторы аппаратуры для
электронного наблюдения. Экраны двух дисплеев заливали помещение зеленым
полусветом, сидящему в отсеке казалось, что он находится внутри подводной лодки.
Роберт Дакота, в бежевых брюках, бордовом свитере и туфлях для спортивной
ходьбы, сидел на вращающемся стуле возле двух экранов. Ногой он отбивал ритм,
правой рукой самозабвенно дирижировал невидимым оркестром.
На Бобби были стереонаушники, возле губ - маленький микрофончик. Он слушал
классическую джазовую композицию Каунта Бейси "Джамп в час ночи" - шесть с
половиной минут блаженства. Вот пианист Джесс Стейси подхватил рефрен, вот
трубач Гарри Джеймс начал свое блистательное соло, за которым следует самый
знаменитый финал в истории свинга. Бобби совсем растворился в музыке. Однако при
этом он глаз не сводил с дисплеев. Правый был с помощью коротковолновой связи
подключен к компьютерной системе корпорации "Декодайн", перед зданием которой и
стоял автофургон. На дисплее было видно, чем занимается в этом здании в час ночи
Том Расмуссен. А занимался он темными делишками.
Дело в том, что Расмуссен добрался до файлов группы по разработке
программного обеспечения, создавшей новую, сверхсовершенную программу обработки
текстов под названием "Кудесник". Правда, у компьютерной твердыни "Декодайна"
тоже были свои разводные мосты, рвы и крепостные валы: файлы "Кудесника" надежно
защищены кодами. Но Расмуссен был докой по части защиты данных, взять любой
электронный бастион для него плевое дело. Если бы "Кудесник" разрабатывался не
на внутренней компьютерной системе "Декодайна", отрезанной от окружающего мира,
Расмуссен пробился бы к файлам с помощью модема или телефонной связи.
Самое удивительное, что он уже пять недель работал в "Декодайне" ночным
сторожем. На работу он устроился по поддельным документам. Фальшивка оказалась
очень искусная - сразу не распознать. Сегодня Расмуссену удалось преодолеть
последнее препятствие. Еще немного - и он выйдет из здания с пачкой
флоппи-дисков, за которые конкуренты охотно выложат кругленькую сумму.
"Джамп в час ночи" закончился.
- Стоп, музыка, - скомандовал Бобби в микрофон.
Получив акустический сигнал, проигрыватель отключился, и теперь Бобби мог
переговариваться по той же связи с Джулией, своей женой и компаньоном.
- Как ты там, малышка?
Джулия вела наблюдение из машины в конце автостоянки за зданием корпорации.
Музыку она слушала вместе с мужем.
- Тромбон - чудо, - вздохнула она. - Да, Верной Браун на этом концерте в
"Карнеги-холл" показал класс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136