Дни и ночи напролет она охорашивалась и холила себя,
словно какой-нибудь зверек, и не считалась ни с чем, кроме собственных желаний и
прихотей. Интересовало ее лишь то, что сулило ей выгоду и удовольствия или могло
сказаться на ее благополучии в будущем.
Сейчас у нее промелькнула смутная мысль: неплохо бы разыскать брата и
предупредить, что Фрэнк всего в двух милях от дома. Судя по звонкому переливу
ветра, Золт уже вернулся.
x x x
Фогарти вновь подошел к своему креслу, но не сел, а стал прохаживаться вдоль
книжных полок. Рассказывая, он постукивал пальцем по корешкам книг.
Джулия слушала, как Полларды старательно обрекали себя на вырождение, а
думала о Томасе. Родители вели правильную здоровую жизнь, но сына все-таки
поразила неизлечимая болезнь. Судьба одинаково жестока и к беспутным, и к
благоразумным.
- Я было решил, что, когда Ярнелл увидит этот изъян, он убьет ребенка и
выбросит на свалку или сдаст в приют. Куда там. Синтия ни за что не хотела
расставаться с маленькой. Говорит, хоть и увечная, а все-таки родное дитя. Она
назвала девочку Розелль в честь покойной бабки. Я подозреваю, что она оставила
ребенка назло Ярнеллу - чтобы каждый день смотрел на этого монстра и вспоминал,
как обошелся с сестрой.
- Разве нельзя устранить признаки одного пола хирургическим путем? - спросил
Бобби.
- Сейчас - запросто, а в те годы - сомневаюсь. Фогарти остановился у стола и
вынул из ящика бутылку виски и стакан. Налил себе немного и закрыл бутылку.
Гостям не предложил. Так даже лучше, все равно ни есть, ни пить в этом доме
Джулия бы не смогла: хоть кругом и отменная чистота, но ее одолела брезгливость.
Фогарти отхлебнул теплого неразбавленного виски и продолжил:
- И потом, что толку в операции? Устранишь признаки одного пола, а ребенок
подрастет, и во внешности и поведении проявятся черты как раз того пола,
которого его лишили. Конечно, вторичные половые признаки можно распознать и в
раннем возрасте, но и тут легко ошибиться. А в сорок шестом решить эту задачу
было еще труднее. Наконец, Синтия не согласилась бы на операцию. Я же говорю:
она, как видно, хотела, чтобы изъян дочки стал брату вечным укором.
- Но вы-то могли вмешаться, - не отставал Бобби. - Оповестили бы органы
здравоохранения, что ли.
- Вот еще! С какой стати? А, вы считаете, мне следовало позаботиться о
психическом здоровье девочки? Боже, какая наивность. - Фогарти сделал еще
глоток. - Мое дело маленькое: принял роды, обещал помалкивать, получил за это
кругленькую сумму - чего же еще? А родители забрали Розелль домой и свалили все
на приезжего.
- Этот ребенок... Розелль.., она была вполне здорова? - вмешалась Джулия.
- Вполне. Если не считать врожденного дефекта, здоровье у нее было лошадиное.
И умственно и физически она развивалась нормально, не хуже любого ребенка, и
очень скоро стало ясно, что внешне она будет выглядеть как женщина. Само собой,
не красавица, для манекенщицы фигурой не вышла - колода колодой. И ноги чересчур
крупные, но с мужчиной не спутаешь.
Взгляд Фрэнка оставался невидящим и безучастным, но левая щека пару раз
судорожно дернулась.
От виски доктор несколько размяк. Он уселся за стол, навалился на него грудью
и двумя руками взялся за стакан.
- В пятьдесят девятом году, когда Розелль исполнилось тринадцать лет, Синтия
умерла. Вернее, покончила с собой. Застрелилась. А через семь месяцев после
смерти сестры Ярнелл явился ко мне со своей дочкой. То бишь с Розелль: он
по-прежнему уверял, что она ему не дочь, а племянница. Словом, девчонка была в
интересном положении. И это в четырнадцать лет - столько же было и Синтии, когда
она ее родила.
- О господи! - ахнул Бобби.
Кошмарным событиям не видно конца. Они сменяли друг друга с такой быстротой,
что Джулия была готова схватить бутылку и хлебнуть прямо из горлышка. Плевать,
что это виски доктора Фогарти.
Фогарти сиял от удовольствия. Он сделал еще глоток и выждал паузу, чтобы
гости пришли в себя.
- Ярнелл изнасиловал дочь, которую зачала от него сестра? - пробормотала
Джулия.
Фогарти помолчал еще немного, наслаждаясь произведенным эффектом, и ответил:
- Нет-нет, Ярнелла от одного ее вида бросало в дрожь. Он бы ее и пальцем не
тронул, за это я ручаюсь. Розелль призналась мне, в чем тут дело, и я ей верю. -
Доктор опять приложился к стакану. - А дело в том, что после рождения дочери
Синтия сделалась весьма набожна и пронесла эту набожность через всю жизнь. Она и
Розелль воспитала в том же духе. Девочка знала Библию от корки до корки. И вот,
сидя у меня в кабинете, Розелль рассказала, что давно решила стать матерью.
Господь, мол, отметил ее своим перстом - это она о гермафродитизме, хороша
отметина! - и она вознамерилась стать Его непорочным орудием, дабы произвести на
свет благословенное потомство. С этой целью она собирала семя, исторгаемое ее
мужским членом, и вносила в свой женский орган.
Бобби взвился, словно его подбросила диванная пружина, и схватил со стола
бутылку.
- Еще стаканчик не найдется?
Фогарти указал на дверцу бара в углу - Джулия только что его заметила. В баре
Бобби обнаружил несколько стаканов и изрядный запас виски. Видно, врач держал
бутылку в столе только для того, чтобы не бегать через всю комнату каждый раз,
как захочется выпить. Бобби налил два полных стакана и дал один жене.
- Я уже догадалась, что Розелль не была бесплодна, - сказала Джулия. - Раз у
нее были дети, то в этом сомневаться не приходится. Но мне почему-то казалось,
что мужской орган у нее не действовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136