- допытывалась Джулия. - У вас
есть какие-нибудь догадки, предположения?
Фогарти залился желчным, недобрым смехом. Если бы Бобби не раскусил старика
через две минуты после знакомства, сейчас этот смех раскрыл бы ему глаза.
- Предположения имеются, будьте спокойны. И мне есть чем их подкрепить. Могу
такого о Поллардах порассказать, что не обрадуетесь. Это, конечно, не моего ума
дело, но тут заварилась такая каша, что нет-нет да и задумаешься. И немудрено.
История приключилась скверная, дикая, но занятная. Так вот, что касается
предположений, по-моему, всему виной отец Розелль. Вообще-то ее отцом считали
заезжего прощелыгу, но меня не проведешь. Ее настоящий отец - брат ее матери
Ярнелл Поллард. Розелль - плод насилия и кровосмешения.
Должно быть, Бобби и Джулия изменились в лице, потому что, заметив, как они
приняли это известие, Фогарти снова разразился презрительным лающим смехом - Это
еще что! Главное впереди, - заверил старый врач.
x x x
Бесхвостая кошка по прозвищу Зита, затаившись в кустах азалий, караулила
входную дверь.
Вторая кошка, черная как полночь (на то ей и прозвище - Ночнянка), вскочила
на подоконник, какие у старинных испанских домов пристроены снаружи. - Потом
перепрыгнула на другой. Вот она, комната, куда старик увел гостей. Ночнянка
ткнулась носом в стекло. Изнутри окно закрывали жалюзи, однако сейчас широкие
планки сомкнуты не очень плотно: если поднять или пригнуть голову, кое-что
видно.
Заслышав имя Фрэнка, кошка замерла - потому что в спальне дома на
Пасифик-Хилл-роуд в эту минуту замерла Лилли.
Старик действительно тут, в комнате с книгами. А вон и его гости. Когда все
расселись, Ночнянка пригнулась и заглянула в другую щель, пониже. Ну и ну. Мало
того, что разговор крутится вокруг Фрэнка, он и сам находится в комнате. Кресло,
в котором он сидел, стояло под углом к окну. Из-за высокой спинки виднелась
часть лица, а на широком подлокотнике, обитом бордовой кожей, безвольно
покоилась его рука.
x x x
Док Фогарти склонился над столом и, кисло улыбаясь, продолжал рассказ. Сейчас
он больше всего напоминал тролля, который ждал-ждал, когда близ его берлоги под
мостом заплутают беспечные ребятишки, а не дождавшись, сам отправился на поиски
человечинки.
Бобби одернул свое шальное воображение. Предвзятость по отношению к Фогарти
помешает разобраться, можно ли верить его словам, и оценить, насколько важны эти
сведения. Для них с Джулией это вопрос жизни и смерти.
- Дом, в котором проживает эта семейка, построили в тридцатые годы Дитер и
Элизабет Полларды. Дитер прежде работал в Голливуде, снимал третьесортные
вестерны и тому подобную муру. На этом он сколотил кое-какой капитал. Не бог
весть какое богатство, но благодаря этим деньгам он смог бросить кино, уехать из
ненавистного Лос-Анджелеса и поселиться тут. На новом месте он приобрел
несколько небольших предприятий и жил безбедно до конца своих дней. Так вот,
Полларды переехали сюда в тридцать восьмом году, в ту пору у них уже было двое
детей: пятнадцатилетний Ярнелл и шестилетняя Синтия. В сорок пятом Дитер и
Элизабет разбились в автомобильной катастрофе - грузовик вез капусту из долины
Санта-Инес, и водитель спьяну налетел прямо на них. Представляете номер? Так
Ярнелл в двадцать два года стал главой семьи и официальным опекуном
тринадцатилетней сестры.
- И он, говорите.., насильно ею овладел? - спросила Джулия.
Фогарти кивнул.
- Я в этом не сомневаюсь. Потому что на следующий год Синтия очень
изменилась. Ходит как в воду опущенная, хнычет. Соседи решили, что это из-за
смерти родителей, но мне сдается, что дело тут в Ярнелле, который затащил ее в
постель. Не только из-за того, что молодая кровь играла, хотя парня можно
понять: девочка была загляденье. Более важная причина состоит в том, что роль
хозяина пришлась парню по душе: он обожал власть. А люди его склада ценят только
одну власть - абсолютную, когда все вокруг им подчиняются.
"Парня можно понять..." Бобби ужаснулся. Да этот Фогарти просто нравственный
урод!
Доктор заметил, что гости посматривают на него с отвращением, но как ни в чем
не бывало продолжал:
- Ярнелл был своевольный шалопай, и родители от него чуть не плакали. Сильнее
всего их огорчало его пристрастие к наркотикам. Он сделался наркоманом, когда
большинство и слова-то этого не знало. Об ЛСД тогда понятия не имели. И все-таки
кое-что из этой дряни уже тогда было в ходу: пейот, мескалин, всевозможные
галлюциногены, которые получают из некоторых разновидностей кактусов, грибов и
других растений. Ярнелл баловался галлюциногенами с пятнадцати лет. Его научил
дружок, киноактер, который снимался в фильмах его отца в характерных ролях. Я
так подробно рассказываю, потому что, как мне кажется, это и есть ответ на ту
загадку, которую вы пытаетесь разгадать.
- Разгадка в том, что Ярнелл был наркоманом? - спросила Джулия.
- Не только. Еще в том, что Синтия зачала от родного брата. Действительно,
из-за постоянного употребления наркотиков у Ярнелла к двадцати годам определенно
появились какие-то генетические нарушения, в этом ничего удивительного. Но вот
сами нарушения оказались просто удивительными. Прибавьте еще, что он сошелся с
родной сестрой. Комбинации генов при таких союзах крайне ограничены. Можно себе
представить, каких монстров способна наплодить такая парочка.
Фрэнк тихо застонал и вздохнул.
Все повернулись к нему. Фрэнк по-прежнему не шевелился. Он часто заморгал, но
взгляд оставался остекленевшим, ниточка слюны свисала с подбородка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136