– Да, проводит в лаборатории каждую свободную минуту. Сейчас он работает над высоковольтным трансформатором, хотя, признаюсь, я и сама не понимаю, что это такое.
Мама откликается тоном вежливого неодобрения:
– Должно быть, это замечательно. Но деньги на этом не сделаешь.
– Он делает это не из-за денег, Анжелика, – вставляет дядя Дэвид.
– Но ты бы мог заработать кучу денег, если бы захотел, Дэн, – говорит Альфи.
Дэн кажется удивленным.
– Каким же это образом, Альфи?
– Ну, я не ученый, но я кое-что читал и знаю, что сейчас много работают над вещами вроде тех, о которых говорил ты. В газетах писали об идее какого-то изобретения передавать электрические сигналы по воздуху. Дж. П. Морган строит с этой целью башню где-то на Лонг-Айленде. Двести футов высотой. Думаю, этот изобретатель сделает на этом состояние.
– Что значит посылать электрические сигналы по воздуху? – вмешивается в разговор Пол; он явно заинтересован.
– Разговаривать на расстоянии. Люди будут слышать твой голос, находясь от тебя за много миль, так было написано. Звучит невероятно, правда?
– Нет, это очень даже возможно, – быстро говорит Дэн. – Это станет реальностью раньше, чем вы думаете.
– Тогда я прав, – кричит Альфи. – Почему бы тебе не продать какое-нибудь изобретение вроде этого, Дэн?
– Эти люди – гении, – отвечает Дэн. – А я далеко не гений ни в науке, ни в финансах. Я просто упорно работаю и доволен этим. – И он добавляет, вежливо, но решительно закрывая эту тему. – А как насчет лимонада, который вы с Эмили обещали сделать?
«Никто в моей семье не понимает его, кроме дяди Дэвида, – думает Хенни. – Ни ты, мама, подходящая ко всему с позиций, что сколько стоит. Ни ты, Флоренс, со своим скучным безупречно одетым мужем, который «так хорошо обеспечивает семью». Знаешь ли ты, что значит смотреть на своего мужа в комнате полной гостей, ловить его взгляд и испытывать чувство гордости? Потому что он лучше всех других мужчин. Или, проснувшись иной раз среди ночи и чувствуя его рядом, преисполниться такой огромной нежностью, от которой на глаза наворачиваются слезы».
Из кухни доносится смех Дэна, который пошел туда вслед за Альфи и Эмили. В этом смехе звучит та особая нотка, по которой Хенни определяет, что он в прекрасном настроении.
Он возвращается с кувшином и наливает два стакана – для папы и дяди Дэвида. Он очень внимателен к ним обоим, особенно к отцу, который быстро стареет, быстрее, чем дядя Дэвид.
– Ох, уж этот Альфи, – говорит Дэн, – умеет выбрать девушку. Она восхитительна. Куда бы он с ней ни пошел, все будут на нее заглядываться.
Анжелика с упреком возражает:
– Может, она и восхитительна, но это едва ли наш выбор, как даже вы можете понять.
– О, да, – отвечает Дэн, – а вы, я уверен, понимаете, что ваш сын тоже не выбор ее родителей.
– Выбор? Да они впадают в панику каждый раз, когда Альфи переступает порог их дома, боятся, как бы чего не вышло.
Дэн пожимает плечами.
– Возможно, ничего и не выйдет. В его возрасте у молодого человека может смениться десяток увлечений, прежде чем он остепенится. Если он вообще остепенится, – добавляет он из озорства.
Дядя Дэвид, подносивший стакан ко рту, со стуком ставит его на стол.
– Любой мужчина, достойный называться мужчиной, знает, когда время остепениться, – он четко выговаривает слова. – Либо оправдай доверие женщины, либо сразу оставь ее в покое. Одно или другое, ничего иного и быть не может.
Дэн ничего не отвечает, занявшись кувшином и подносом. Дядя Дэвид снова подносит стакан к губам. Его старческие глаза на долю секунды встречаются с глазами Хенни и прячутся за стеклами очков, под нависшими седыми бровями.
О чем хотели сказать ей эти добрые мудрые глаза? Сообщить что-то, чего она не знает? Или в них отразились лишь воспоминания о словах, сказанных когда-то давно? Словах, которые с тех пор никогда не повторялись. Наверное, так. Время от времени, чаще всего в середине ночи, когда ее мучает бессонница, болезненные сомнения помимо ее воли закрадываются ей в душу, но она никогда не говорит о них. Для ее душевного равновесия важно, чтобы они так и оставались скрытыми в ее душе. Выраженные словами, они обретут реальность.
Анжелику беспокоят собственные проблемы.
– Я искренне надеюсь, что у него появится новое увлечение, пусть даже не одно. Я ничего не имею против Эмили лично, но, – в голосе появляются негодующие нотки, – я всегда презирала браки между людьми разного вероисповедания, когда обряд бракосочетания совершает судья или, упаси Господи, клерк в муниципалитете. – Она вздыхает. – Конечно, мы пытались повлиять на Альфи, но не можем же мы связать его и запереть дома.
– Мужчина – бунтарь по натуре, – говорит Дэн. – Чем больше вы будете пытаться связать его, тем яростнее он будет вырываться.
Ответить на это нечего, и никто и не пытается, даже дядя Дэвид. Часы на камине бьют половину.
– Через полчаса наступит двадцатый век, – провозглашает Альфи.
– Половина двенадцатого. Фредди почти заснул над шашками. Дэн, ему пора в постель.
– Пусть встретит Новый год. Этот Новый год он надолго запомнит.
– Пожалуй, ты прав, – соглашается Хенни, и у нее вновь возникает ощущение значительности момента. – Это будет прекрасный век! Я предчувствую, что грядут великие события, хотя и не могу представить, какие.
– У минувшего века тоже были свои достоинства, – замечает дядя Дэвид, думая, наверное, о том, что едва ли ему суждено многое увидеть в новом веке. – Были свои свершения, свои герои…
– А провожаем мы его со стыдом, – перебивает Дэн. – Эта грязная война на Кубе…
– Да, правда, – вздыхает дядя Дэвид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162