– Почему вы не взяли с собой сегодня Хэнка? – спросил он вдруг.
Лия прикусила нижнюю губу; она приобрела эту привычку со дня возвращения Фредди.
– Нам показалось, что в прошлый раз он слишком надоедал тебе. Путь сюда от Нью-Йорка неблизкий, и он всегда капризничает, если не поспит днем.
– Как ты только могла подумать, что он мне мешает? Привези его! – раздраженно проговорил Фредди.
Северные ветры поздней осени намели на все еще зеленую лужайку несколько ржавых листьев. Воздух был довольно прохладный, и медсестра, устраивая здесь Фредди, прикрыла его ниже пояса толстым солдатским одеялом, но никто из них ни на секунду не мог забыть, что под этим непроницаемым зеленовато-коричневым покровом лежали культи.
– Отвратительно! – внезапно воскликнул Фредди, удивив их и вызвав на какой-то момент у них растерянность, пока они не сообразили, что он имеет в виду.
В дальнем конце огромного четырехугольного двора две группы молодых людей в инвалидных колясках играли в мяч.
– Они постоянно уговаривают меня играть с ними, но я наотрез отказался. Я и до этого не был спортсменом, с какой стати я должен становиться им сейчас?
Что можно было на это ответить?! И Фредди продолжал:
– Вы знаете, я получил письмо от тети Флоренс и дяди Уолтера. Они собираются меня навестить. Похоже, только в таких случаях, как тот, что произошел со мной, и можно свести людей вместе. Просто ужасно, когда из-за какой-то ерунды, из-за того, что в конечном итоге не имеет ровным счетом никакого значения, взрослые люди относятся друг к другу как враги.
Дэн сидел, устремив невидящий взгляд куда-то в пространство за лужайкой. Под глазами у него были мешки, словно он не спал. Да, так оно, наверное, и было, потому что кто из них мог сейчас спать? На подбородке у него темнела щетина. Он, должно быть, со вчерашнего дня не брился, подумала Хенни.
Во время этих визитов к Фредди они не разговаривали друг с другом; Лия с Анжеликой служили для них чем-то вроде буфера. Она возмущалась необходимостью навещать сына вместе с Дэном, но, к сожалению, тут ничего нельзя было поделать.
Злость все еще жгла ее, разъедая все внутри, как язва. Язву, однако, можно было излечить с помощью диеты или операции; но где найти ту диету или хирурга, которые могли бы избавить Хенни от этого непереносимого жжения?
Казалось бы, перед лицом нового, намного большего несчастья, та, другая боль должна была утихнуть. Но нет, она словно бы стала еще невыносимей. Ее постоянно терзала мысль: как все это отразится на Фредди, когда он узнает, что они расстались с его отцом?
Хенни почувствовала, что ее глаза вновь наполняются слезами и с усилием сглотнув, чтобы не разрыдаться, сказала:
– Дядя Альфи просил передать тебе, что они все ждут тебя в своем загородном доме, как только тебе… станет лучше.
Фредди пропустил ее слова мимо ушей.
– А почему вы ничего не рассказываете о Струделе? Как они ладят с Хэнком?
Лия с Хенни переглянулись. Лия заговорила первой.
– Прости. Нам так не хотелось говорить тебе об этом. Видишь ли, он подхватил воспаление легких в прошлом году… даже более года назад и мы его потеряли.
– Господи, вы что, не могли отнести его к ветеринару?
– Мы отнесли, но ему ничто не могло помочь. Мне так жаль, Фредди.
– Ладно, но тогда я хочу новую собаку. Таксу, как и он, такую же коричневую и с черной полосой на спине.
Капризный, как ребенок, подумала Хенни. Светловолосый, с едва заметной щетиной на подбородке он казался таким юным, совсем мальчиком, и пережитые им ужасы не оставили на его лице никаких следов.
О Боже, сын мой, что же с тобой произошло!
Лия, которая сидела с опущенными глазами и нервно покусывала нижнюю губу, выглядела старше и более обеспокоенной, чем он. Для нее все это тоже будет весьма нелегко…
Сердце Хенни билось неровно, толчками, оно то замедляло свое биение, то колотилось как сумасшедшее, и это пугало ее. Она никак не могла позволить себе заболеть именно сейчас, когда ей предстояло так много сделать. Ее удивляло, как она до сих пор еще не разрыдалась в полный голос. Она пролила столько слез в тот день, когда убили собаку! Но в присутствии Фредди следовало, разумеется, сдерживать слезы. Хотя бы для того, чтобы окончательно не сойти с ума.
Как странно, подумала она вдруг, что сейчас, когда я рядом с ним, мне невыносима даже мысль о том, чтобы встать и покинуть его, и в то же время я подсознательно жду, когда часы посещения закончатся, и я смогу уйти.
Взятый напрокат автомобиль ждал их на стоянке. Лия молча взяла Хенни под руку. Анжелика плакала, поминутно вытирая платком глаза, и Дэн шагал, опустив голову и не произнося ни слова.
Кто-то позвал Хенни по имени. Какая-то женщина вышла из лимузина и сейчас направлялась к ней. О, Господи, для одного дня это было уже слишком! Внезапно в груди Хенни рухнула, казалось, какая-то преграда, и из глаз ее, наконец, хлынули слезы. Флоренс, тоже рыдая, раскрыла ей свои объятия…
– Хенни, Хенни, я не знаю, что сказать тебе, – услышала она ее голос.
– Не говори ничего, позволь мне лишь чувствовать нежность и тепло твоих рук…
Разомкнув, наконец, объятие, они так и остались стоять там, глядя не отрываясь в глаза друг другу.
Вокруг них подъезжали и отъезжали люди и никто из них не обращал на двух застывших женщин никакого внимания; в этом месте, в это время слезы были обычным зрелищем.
Рядом с ними, однако, происходил вполне цивилизованный обмен любезностями.
Уолтер крепко стиснул руку Дэна. Дэн, несколько чопорно, произнес:
– Ты, конечно, помнишь Лию? И Уолтер галантно ответил:
– Я помню восхитительную маленькую девочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162