Его поразило, что король совсем не удивился. Только призадумался на минуту. Наконец сказал:
– Для меня было очень важно, что двое людей пошли на такие крайние меры, чтобы помочь мне.
Так отец с самого начала знал!
– Я заботился только о вашем здоровье, – подтвердил Эрик.
Король с вызовом смотрел на него льдисто-голубыми глазами.
– Но потом все усложнилось, – сказал он.
– Да, – признался Эрик.
– А теперь Жюли уехала. Ты разбил ее сердце?
– Надеюсь, что нет. – Эрик облокотился о письменный стол. – Она отказала мне, когда я попросил ее выйти за меня замуж, в день праздника по случаю помолвки. Но почему-то я все равно чувствую себя подлецом.
– Ты просил ее стать твоей женой? По-настоящему?
– Да.
– И она тебе отказала?
– Да.
– Почему?
Эрику не хотелось об этом думать. Он пожал плечами.
Король погрузился в размышления.
– На этот вопрос нет готовых ответов, сынок. Она любит тебя, это ясно. А любовь такой женщины – драгоценный дар. – Он отвернулся к окну. – Мне повезло, у меня такая любовь была – твоя мать. Когда я потерял ее, от меня словно оторвали половину меня самого.
Ты даже не представляешь, что я пережил. – Он снова взглянул на Эрика. – А может быть, и представляешь.
Эрик представлял. Потеряв мать, он, кроме собственного горя, разделил боль своего любимого отца. И сейчас он чувствовал такую же боль. Может быть, он боялся любить Жюли, потому что не хотел ее потерять, боялся и… потерял…
– Болезнь помогла мне увидеть вещи в правильной перспективе, – продолжал король Ивар. – Когда умерла твоя мать, мне казалось, что солнце погасло в небе. Я знал, что ее никто не заменит, и даже не пытался хоть отчасти возместить тебе и твоему брату ту любовь и нежность, которые ушли от вас вместе с ней.
Может быть, я боялся слишком сблизиться с вами, потому что боялся потерять и вас тоже.
В своем горе я забыл самое важное в жизни.
Эрик затаил дыхание, ловя каждое его слово.
Отец наклонился вперед, голос его зазвучал глуше:
– Король должен выполнять свой долг. Я хочу, чтобы престолу были обеспечены наследники, я хочу, чтобы следующей королевой стала достойная женщина, но важнее для меня, чтобы твой брак был счастливым. И брак твоего брата тоже. Мне открылась великая тайна, сынок. По сравнению с той радостью, какую принесла в мою жизнь твоя мать, боль потери – сущий пустяк. Если бы у меня была такая возможность, я рискнул бы еще раз не задумываясь. Потому что я понял: нет ничего важнее любви.
Сказав это, он ушел и оставил Эрика наедине с его мыслями.
Нет ничего важнее любви. Так думала его мама. Теперь он знал, что так думал и его отец.
А Жюли? Жюли страстно верила в любовь и, по счастью, именно ему она подарила весь жар своей души. Чувство, которому он отчаянно сопротивлялся, переменило жизнь Эрика.
Хочет он того или нет, он наконец понял, что любит Жюли.
Принц встал из-за стола и заходил по комнате. Почему он так долго закрывал глаза на правду? Это же объясняет все. Неудивительно, что ему было так тоскливо расставаться с нею.
Неудивительно, что он и думать не мог о поисках другой невесты. Неудивительно, что ее присутствие так обогащало его жизнь.
Теперь он ясно видел, что был обречен с самого начала. Его судьба – любить Жюли.
Она поняла это, когда ей было всего шестнадцать, да и он это понимал. Потому и старался убежать от нее.
В любви не бывает никаких гарантий. Неизбежно существует риск потери, но то, что он переживает сейчас, во много раз хуже – боль оттого, что он оттолкнул ее, и беспросветная тоска.
А как он ее мучил! Она отдала ему свое сердце, а он в ответ не оставил ей иного выбора, кроме разлуки. После всего этого как можно надеяться, что она даст ему еще один шанс?
Взгляд Эрика упал на видеокассету, которую отец оставил у него на столе. Он понял, что должен просмотреть ее, хотя очень тяжело заново пережить все события той ночи. И вот он снова увидел Жюли, ее чудесную улыбку, которая преследовала его в воспоминаниях, увидел, как она стоит рядом с ним в свете прожекторов, пока он объявляет об их помолвке, как они разговаривают друг с другом перед поцелуем. Дойдя до этого места, Эрик отмотал ленту назад и просмотрел фрагмент еще раз. Звука, конечно, не было, но он помнил, о чем они тогда говорили. Она согласилась сыграть роль его невесты, а он спросил, что она хочет взамен. И она сказала ему. За миг до того, как их губы встретились в том незабываемом поцелуе, она прошептала:
– Верь!
Эрик выключил магнитофон. Он принял решение. Остается только верить, что еще не поздно.
* * *
После возвращения с острова Андерс Жюли часто маялась бессонницей, но прошлой ночью получилось иначе. Она, как обычно, дождалась рассвета и смотрела, как солнце встает над океаном, но потом вдруг погрузилась в глубокий-глубокий сон до позднего утра.
Еще не до конца проснувшись, щурясь от яркого солнечного света, льющегося в окна, Жюли нетвердыми шагами спустилась босиком по каменной лестнице и прошлепала через спальню, пустовавшую с самого отъезда Эрика.
В ванной она остановилась как вкопанная.
Быть не может! Она протерла глаза, поморгала, но у ванной по-прежнему был такой вид, будто ею кто-то пользовался после того, как Жюли умывалась здесь накануне вечером. На вешалке висело влажное полотенце, которого раньше здесь не было.
Теперь Жюли окончательно проснулась, но на всякий случай поплескала холодной водой себе в лицо, забрызгав майку и шорты. Постороннему сюда не войти. Она никого не ждет.
Кто же в замке?
Снова войдя в спальню, она получила ответ на свой вопрос. В углу стояли нераспакованные чемоданы Эрика. Должно быть, он приехал рано утром, потому что кровать была нетронута, но Эрик, несомненно, находится здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44