Они стояли втроем, немного в стороне.
Эрик заметил, что Лукас большую часть вечера был мрачен и молчалив. Нетрудно было догадаться о причине. После внезапной смерти своего отца Лукас на год получил условное право управления своей страной. К концу этого срока он должен был жениться или же отречься от престола. Эрик, может быть, лучше других понимал всю безысходность положения Лукаса. У его друга осталось всего несколько месяцев, чтобы жениться, если он хочет сохранить корону. Никто не любит, когда его подгоняют, тем более принцы.
– Как продвигаются поиски жены? – спросил Эрик.
– Не так успешно, как твои, – откликнулся Лукас, ловко уводя разговор в сторону от своей персоны. – Поздравляю тебя, Эрик. В этом зале ни одна красавица с нею не сравнится.
Может, и во всем мире, подумал Эрик. Жюли неповторима.
– Ты действительно познакомился с нею на балу? – спросил Лукас.
Вопрос был задан небрежно, но Эрик, кажется, догадывался, что за этим стоит. Если бы Лукас захотел, он уже давно мог бы жениться и обеспечить себе корону. Но он все еще ищет.
Эрик покачал головой.
– Она из Андерс-Пойнта, так что мы знакомы уже много лет.
– Он с ней познакомился, потому что мы с ней дружили, – вставил Уит.
– Но я не стану ее этим попрекать, – сказал Эрик сухо.
Ухмыльнувшись, Уит сказал Лукасу:
– Я все повторяю ему, что он ее не стоит.
Помолчав немного, Лукас заметил:
– Тем больше оснований считать ее приятным исключением.
Затем они заговорили о государственных делах, но в мыслях Эрик невольно все возвращался к этому замечанию. Лукас был хорошим другом и к тому же старше на несколько лет, так что Эрик прислушивался к его словам. Конечно, Лукас не знает, как на самом деле обстоит дело между ним и Жюли. Приятное исключение? Нет, просто блестящее исполнение роли.
Женский голос, прозвучавший совсем рядом, вывел Эрика из задумчивости, «…наша милая Роберта. Вы слышали? После того, как в том месяце они сбежали вместе, он уже успел ее бросить ради…»
Об этом Эрик не знал. На какое-то мгновение ему стало жаль Роберту, хотя она сама избрала свою судьбу. Вот еще одна жертва любви.
С растущим нетерпением Эрик оглядывал толпу, высматривая, не возвращается ли Жюли.
Что-то она слишком задержалась. Он знал Жюли, она не из тех, кто целую вечность красится. Наконец он ее увидел. Она шла к нему, но застряла в толпе. Тут же с нею заговорил человек. Увидев, кто это, Эрик, не произнеся ни слова, оставил Уита и Лукаса и стал проталкиваться к Жюли. Это был тот самый приставала герцог, который привязался к ней тогда на балу. В тот раз Эрик сдержался, но теперь развязность этого типа окончательно вывела его из себя.
Эрик пробился мимо телекамер, окружавших Жюли весь вечер.
– Нет, мне не хочется, – говорила Жюли, высвобождая свой локоть из рук герцога. Эрик решительно встал между ними и, обняв Жюли за плечи, вполголоса обратился к герцогу:
– Я считаю себя человеком терпеливым, но вы переходите всякие границы.
Герцог сглотнул, при этом его кадык заходил вверх и вниз.
– Я ничего такого не имел в виду. Ваше Высочество, клянусь вам!
Жюли не понравилось фамильярное прикосновение герцога и игривое предложение выйти подышать свежим воздухом, и она уже собиралась отделаться от него, как вдруг явился Эрик, словно карающее скандинавское божество. Ей не хотелось скандала, но шума не избежать, если она не сумеет пригасить пыл Эрика. Жюли попыталась его отвлечь.
– Эрик, давай мы с тобой…
Он не обратил на нее никакого внимания и снова повернулся к герцогу.
– Если бы я был не столь терпелив, все папарацци завтра же получили бы прибавку к жалованью, предоставив своим редакторам фотографии моего кулака в момент контакта с вашей физиономией, – сказал Эрик, кивая в сторону репортеров.
Вся кровь отхлынула от лица герцога.
– Но, – продолжал Эрик, – благодаря моему терпению они сообщат только о том, как я проводил вас вон из комнаты. Ну как, это справедливой Герцог закивал.
– Не двигайтесь, – предупредил Эрик. – Я сейчас вернусь.
Затем он потащил Жюли прочь сквозь толпу.
Прижатая к его боку, Жюли тихо радовалась, что он не полез в драку. Герцог, пожалуй, был потяжелее, но Эрик стер бы его в порошок, особенно в своем сегодняшнем настроении.
– Куда мы идем? – спросила она.
– К Лукасу или Уиту, кого раньше встретим. Только им я могу тебя доверить, пока разберусь с этим…
– Делом, – подсказала Жюли. Как всегда, долг зовет. – Я не знала, что ты такой ревнивец.
– Это не ревность. Это чувство собственника.
– А тут есть разница?
Разница огромная, известная любому мужчине.
– Ревность – это когда тебе хочется чего-то, что принадлежит другому. Собственничество – это когда ты защищаешь то, что принадлежит тебе.
Жюли ахнула и опомнилась уже рядом с Уитом, а Эрик снова пробирался сквозь толпу.
– Еле обошлось, – сказала она, глядя ему вслед.
– Ага. Я так и видел газетные заголовки:
«Принц переведался с герцогом по-свойски». – Улыбка Уита постепенно угасла, и он задумчиво покачал головой. – Знаешь, Жюли, кажется, тебе это действительно удалось.
– Что удалось? – спросила она. – Развязать третью мировую войну?
Уит снова усмехнулся, но только на мгновение.
– Нет, – сказал он серьезно. – Удалось влюбить в себя моего братца.
Возражения застряли у Жюли в горле. Возможно ли, чтобы Эрик так искусно притворялся? Так искусно, что обманул даже собственного брата?
– С чего ты это взял? – спросила она по-прежнему легким тоном.
Друг детства ласково посмотрел на нее сверху вниз.
– Он всегда защищает тех, кого любит, – сказал Уит.
Могла быть только одна причина, почему от слов Уита в душе Жюли вспыхнула надежда с такой силой, что она чуть не упала, в буквальном смысле слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44