Старый король только молча покачал головой. Он привык к тому, что
предсказания его жены обычно сбываются, хотя и не знал почему, и решил
терпеливо ждать, что будет дальше.
Однако на другой день в замке поднялась тревога. Прискакал гонец с
известием, что один из соседних готских королей с большим войском вторгся
во владения Гьюкингов.
Обеспокоенный Гьюки призвал к себе своих сыновей и пасынка.
- Наш враг многочислен, дети мои, - обратился он к ним. - Так
многочислен, что у нас почти нет надежды его победить, а моя рука уже не в
силах держать меч. Придется вам одним защищать нашу страну и, может быть,
с честью пасть на поле брани.
- Мы сейчас же выступаем, отец, - произнес Гуннар. - И, если ты
увидишь дружины варягов у стен нашего замка, знай, что мы уже в Валгалле.
- Я останусь здесь, чтобы защищать сестру и мать, - возразил Гутторн.
- Что будет с ними, если мы все погибнем?
Гуннар с презрением посмотрел на сводного брата.
- Поступай как знаешь! - сказал он. - Ты старше нас всех, и не мне
учить тебя, где твое место.
- Ты прав, Гуннар, - усмехнулся Хогни, - такой богатырь в сражении
будет только мешать другим.
И, не обращая внимания на злобные взгляды Гутторна, он пошел
готовиться к походу. Гуннар вышел вслед за ним, но прежде чем отправиться
к своей дружине, зашел сначала к молодому Вольсунгу.
- Тебе нужно уезжать, Сигурд, - обратился он к нему. - Мы выступаем
против врага и вряд ли вернемся назад. Возьми свои сокровища, садись на
грани и скачи к франкам. Оттуда ты легко доберешься до Дании.
Сигурд рассмеялся.
- Плохо ты обо мне думаешь! - произнес он. - Мой дед Хиальпрек сказал
мне на прощание, чтобы я был достоин своего имени. И плохо я оправдал бы
его слова, если бы бросил друзей, когда на них напали враги. Я поеду с
вами, Гуннар!
Гьюкинг вскрикнул от радости и крепко стиснул его в своих объятиях.
- Твоя помощь дает нам надежду на успех, - промолвил он, с любовью
глядя на Сигурда. - Но ведь ты рискуешь жизнью: готы хорошие воины.
- Не бойся, - отвечал молодой Вольсунг. - Первая половина моего имени
говорит о победе, и мы ее добьемся!
В тот же день все трое вместе со своей дружиной выступили в поход,
провожаемые взволнованными и опечаленными взглядами Гьюки, Кримхильд и
Гудрун. Гуннар был озабочен и почти не разговаривал, а Хогни казался еще
угрюмее, чем обычно, и один лишь Сигурд был весел. Лицо его не выражало
ничего, кроме безмятежного спокойствия и уверенности в успехе.
И он оказался прав. Сражение с готами, с которыми они встретились на
следующий же день утром, принесло ему новую славу. Как и в битве с королем
Линги, он один обращал в бегство сотни неприятельских воинов. Появляясь то
здесь, то там верхом на своем могучем коне и всюду оставляя за собой горы
трупов, он казался и друзьям и врагам одним из великих богов, спустившимся
с неба, чтобы подарить победу храбрейшим. Оба брата Гьюкинга старались не
отстать от него, и готский король, потеряв больше двух третей своего
войска, был наконец вынужден отступить, твердо уверенный в том, что
сражался с самими Асами.
- Ты спас нас сегодня, Сигурд, - сказал Гуннар, когда они
возвращались назад после погони за бежавшим неприятелем. - Ты спас нас и
нашу страну. Как бы я хотел с тобой породниться!
- И я тоже, - добавил Хогни, не любивший много разговаривать.
- Что ж, лучших братьев, чем вы оба, мне не найти, - отвечал Сигурд.
- Вы мужественные и честные люди, и я полюбил вас всей душой.
- Если ты так думаешь, - произнес Гуннар, - то давай здесь же, на
этом поле, где мы вместе бились с врагом, совершим обряд братания.
- Я готов, - сказал молодой Вольсунг, спрыгивая с коня.
Оба брата тоже спешились. Гуннар подозвал своих воинов, и те, вырезав
длинную и широкую полоску дерна, подняли ее на копья. Под нее, на
осыпавшуюся вниз землю, сначала ступил Сигурд, а за ним, на отпечаток его
ноги по очереди наступили Гуннар и Хогни. Потом все трое поцарапали себе
руки и выдавили в оставшийся на земле след по нескольку капель своей
крови. После этого, по древнему обычаю, оба Гьюкинга и Сигурд стали
кровными братьями и были обязаны мстить друг за друга.
- А теперь опускайте дерн! - приказал Гуннар.
Воины выдернули свои копья, и дерн упал на свое прежнее место - обряд
братания совершился.
Торжественно и радостно возвращались домой победители. Сам старый
Гьюки, забыв о своих годах, выбежал им навстречу. Он долго прижимал к
груди сыновей, а когда подошел к Сигурду, из его выцветших, подслеповатых
глаз потекли горячие слезы.
- Чем я вознагражу тебя, мой мальчик? - воскликнул он. - Мой замок,
моя страна - все к твоим услугам, как если бы ты был моим родным сыном!
- Сигурд и так стал твоим сыном, - сказал Гуннар, - мы с ним
побратались.
- Вы хорошо поступили, - горячо ответил старый король. - И пусть
проклят будет тот из вас, кто когда-нибудь нарушит свою клятву и поступит
во вред нашему спасителю.
Кримхильд с дочерью и Гуттунг поджидали героев в замке. Нежные щеки
Гудрун были румянее чем обычно, но они стали белее ее волос, когда Сигурд
немного погодя сказал, что он уезжает в страну гуннов. Заметив волнение
девушки, Кримхильд наклонилась к ней.
- Успокойся, дочь моя, - прошептала она, - ступай к себе. Все будет
хорошо, поверь мне!
В тот же вечер старая королева вышла из замка и ушла одна далеко в
лес. Она вернулась только к ночи, скрывая под плащом пучок каких-то трав,
и сразу же прошла к себе в спальню, приказав служанкам оставить ее одну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69