– Да! – взорвалась я, не в силах сдержать ярости. – Хочу знать, почему меня привели сюда и что собираются делать дальше. Он, – я с отвращением показала на Корда, – ничего не говорит, только заявил, что я должна выбрать между участью служанки и положением гостьи. И потом… этот… то, что он сотворил со мной, просто не поддается описанию, сделал своей рабыней, угрожал даже… словно я причинила ему зло или отец не спас когда-то его жалкую жизнь. Вы сказали, что мой отец был вам братом, и говорите со мной по-человечески, а он…– Хватит! – взвился Люкас. – Если бы ты не распускала язык!– А я говорю: молчите оба! Немедленно!Голос шамана был тихим, шелестящим, старческим, но в нем звучали такие властные нотки, что мы мгновенно успокоились.– Пока вы бросали друг другу сердитые слова, – уже мягче сказал старик, – я думал, что должна быть причина ненависти, родившейся между вами. Жаль, ибо отец твой не хотел, чтобы так получилось.Он обращался ко мне, мои губы упрямо сжались.– Может, отец плохо его знал.– А ты? Хорошо?– Во всяком случае, достаточно из того, что я видела.– Она упертая, сварливая баба!– А ты бессердечный убийца и насильник!Шаман, чуть нахмурясь, вновь поднял руку.– Это правда? Тебе известны наши обычаи и то, что я считаю эту женщину своей дочерью. Ты знаешь также…– Я знаю, чего хотел Гай Дэнджерфилд, но она этого не желает. И клянусь, что не прикоснулся к ней!..Как мог он лгать при мне так хладнокровно?! И вообще…Ярость придала мне сил.– Спросите его, кто сорвал с меня одежду в первую же ночь, угрожая избить, если не буду повиноваться, кричал, что я его собственность и он может делать со мной все, что пожелает!– Она это заслужила! Я принес ей поесть, а она швырнула в меня тарелкой!– Как ловко ты все оборачиваешь! Не помнишь, как сам довел меня до этого?!Наши взгляды скрестились, в глазах Люкаса метались яростные зеленые блики, как крохотные огоньки.– Вы словно дети, неразумные, оскорбляющие друг друга в припадке детского гнева! Дочь моя, он изнасиловал тебя?От неожиданности я прикусила губу.– Н-нет, хотя спал рядом каждую ночь. Должно быть, его друзья решили, что он зря отдал такую великолепную винтовку!Старик кивнул:– Хорошо. Пусть так. Думаю, ты понимаешь, что голова мужчины устроена иначе и думает он по-другому.– Но этот… он…– Вы повторяетесь, леди Ровена. Неужели больше нечего сказать?!Я смерила Люкаса ледяным взглядом и отвернулась. Хочет вести себя как избалованный мальчишка, пусть!И снова старик прочел мои мысли.– Ты все еще не понимаешь, зачем находишься здесь и почему я заговорил о желании твоего отца. Может, выслушаешь спокойно, пока я закончу говорить? – Приняв молчание за согласие, шаман вздохнул. – Твой отец и я говорили о мире. Это удивляет тебя? Нас, апачей, становится все меньше, все больше бледнолицых приходит на нашу землю, вместо одного, убитого моими людьми, появляются двое или трое. Я старик и знаю, что, если война не кончится, народ апачей исчезнет с лица земли. Мы говорили об этом с твоим отцом. Он записал все свои мысли в книги, которые оставил дочери, и, хотя знал, что дни его сочтены, верил: она приедет и поможет исправить старые ошибки и обратит зло в добро. Ты не читала эти книги?Чувствуя презрительный взгляд Люкаса Корда, я покачала головой.– Начала читать… но потом так много всего случилось, что не было времени.– Зато на Шеннона и его племянника время нашлось, – бросил Корд.Но я даже не посмотрела на него.– Тодд Шеннон – партнер отца. Я собиралась выйти за него замуж.Лицо шамана оставалось бесстрастным.– Шеннон – старый человек с сердцем, полным ненависти. Отец твой видел это. Он так надеялся, что тебя оставят в покое. И строил планы, как покончить со старыми обидами и восстановить справедливость. Жаль, что ты не узнала его мысли.– Все говорят это! Но…– Будь терпелива, дочь моя, как отец. Я шаман племени, но Гай был мудрее меня и превыше всего ставил правду и справедливость.– Но почему мне не откроют правды? Загадки, тайны. Никто не хочет объяснить, чего желал отец!– Ты женщина, и хотя разумом равна мужчине, однако должна научиться выжидать и слушать. – Он снова кивнул; изможденное тело медленно раскачивалось. – Твой отец любил мою дочь. Всегда любил. Дочь моя отвернулась от своего народа и пошла путем белых людей. Я отпустил ее. У нее ум воина и характер мужчины – настойчивый, упрямый, независимый. Она тоже ненавидит. Вот почему твой отец знал: единственный способ покончить с ненавистью – поступить как велят старые обычаи. Отец твоего отца был вождем, и сын женился по его приказу. Гай тоже желал, чтобы ты стала женой одного из сыновей моей дочери.– Только не этого! – вырвалось у меня.– Об этом можно не беспокоиться. Я сам выбираю, на кого охотиться.– Хочешь сказать, добычу.– Значит, вы двое не будете принадлежать друг другу, – спокойно объявил шаман. – А Хулио женат. Остается Рамон. Он не апачи – долго жил с белыми, получил образование. Настоящий джентльмен. Он сможет существовать в твоем мире. Но все же Рамон – мой внук. Он видел тебя, говорил с тобой и понимает свой долг, как и ты должна его понять.– Нет! – вскочила я. Нельзя допустить, чтобы эта комедия продолжалась. Это невозможно! Как можно стать женой человека, которого не знаешь?! И все из-за старой вражды, начавшейся еще до моего рождения?!– У тебя будет время все взвесить, познакомиться с Рамоном, тогда, наверное, этот брак не покажется тебе таким странным. Я видел – ты легко можешь перенимать наши обычаи и поймешь, почему это необходимо. Ведь и в твоей стране заключаются подобные браки. Твои родители… разве они не стали мужем и женой?– Это верно, но посмотрите, что произошло!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147