Люкас смотрел на меня, но выражение глаз было трудно понять – он стоял спиной к окну, откуда струился яркий солнечный свет. Я представляла, как выгляжу сейчас – губы распухли и болят от безумных поцелуев, волосы спутаны, блузка сползла с плеч, словно у женщины, опьяненной желанием… и ненавидела себя за это, а еще больше ненавидела его.– Ровена… – странным, почти извиняющимся голосом пробормотал он, но к этому времени я была слишком, даже слишком унижена, чтобы понять это.– Ну? Видишь, как легко найти утешение в женских поцелуях? Заставила я тебя забыть ее хоть на мгновение? – выдавила я и тут же заметила, как сжались губы Люка, поняла, что снова рассердила его, и обрадовалась этому. Может, хоть теперь он распознает, как постыдно я предала себя. Слабость. Желание.– Тебе и вправду нравится играть с людьми? – презрительно бросил Люкас. – Где ты научилась всем трюкам записных шлюх? От Шеннона или его бостонского племянничка? И что пытаешься доказать?Мое лицо горело, тело было охвачено жаром, руки тряслись. Но я выдавила улыбку:– Зачем злишься? Я только пытаюсь помочь тебе – заставить понять, что одна женщина ничем не хуже другой… в определенном месте при определенных обстоятельствах. Можешь жениться на Луз и сделать ее счастливой.– Боже всемогущий! – взорвался он, потемнев лицом от сдерживаемого гнева. – Что ты за человек? Так холодна внешне и такая теплая в моих объятиях!– Почему тебя удивляет, что женщина может быть столь же хитрой и расчетливой, как мужчина? Почему вас всегда поражает, что женщина может играть в мужские игры и брать при этом верх?!– Не играл я ни в какие игры, черт бы тебя взял!Растерянность и раздражение в его голосе на мгновение потрясли меня, но показывать это было нельзя…– Но во что ты тогда играешь? Знаю, ты хотел меня, Люкас, но что еще? Влюбился в меня? Хочешь жениться и взять в свои руки контроль над моим состоянием? Сможешь так легко забыть Илэну?Он явно успокоился. Наверное, я все-таки выдала себя.– Нет. Ее я забыть не могу. Неужели не видишь? Илэна – часть моей души и всегда ею останется, пока жив. Но я способен желать другую и хочу тебя. Не твоих проклятых денег, не половину ранчо! Понятно? Господи, что тебе от меня нужно?– Ничего! – бросила я в него, как камнем. Нужно было причинить Люкасу боль, чтобы как-то защитить себя. – Что мне делать с собственностью другой женщины? Чужих остатков мне не надо, Люкас Корд!– Ты, наверное, не понимаешь, что это значит – любить! Такие, как ты, дают человеку ровно столько, чтобы он приползал снова и снова, на коленях молил о новой милости, и это будет продолжаться до тех пор, пока беднягу не используют и не выбросят как ненужную тряпку!– А Илэна другая?– Илэна – настоящая женщина! Она знает, что такое страдание! И не похожа на тебя, не пытается играть на чужих чувствах!– Как ты слеп!– Не желаю больше ничего слышать, – жестко, холодно заявил Люкас. – Слушай, что я скажу, и слушай хорошенько! От тебя с самого начала не было ничего, кроме неприятностей, и предупреждаю: прекрати вмешиваться в чужие дела! У тебя достаточно времени, чтобы выбрать! Выходи за Рамона и уезжай или становись второй женой Хулио!– А себя нарочно не упоминаешь? Или сохраняешь напоследок?– Вот именно! Если останешься, обещаю, сделаю то, что должен сделать уже давно. Взять тебя. Но не жди никаких обещаний жениться! Нет еще бабы, от которой я не устал бы… после того как спал с ней! А когда надоешь, дам знать Шеннону и заставлю заплатить выкуп за твое возвращение! И отдам ему… может, немного поношенную, но еще пригодную для употребления.Стук захлопнувшейся двери громом отдался в ушах. Но у меня было время взять себя в руки до того, как вошел Рамон, бледный от гнева.– Ровена! Если бы ты знала, как я волновался! Но мать сказала, ты хочешь поговорить с Люкасом, и я…Рамон нервно зашагал по комнате. Я еще никогда не видела его в таком состоянии.– Не знал, что и думать! Ровена, я должен знать. Вы ведь чувствуете, как я отношусь к вам… Вы мне небезразличны… больше, я люблю вас! И молчу только из-за обстоятельств, приведших вас сюда! Не хочу, чтобы вы думали… О Боже, сам не знаю, что говорю. Я хотел все рассказать, когда придет время, когда вы будете готовы выслушать. Но сейчас… как я могу быть откровенным? Что он вам сделал? Если хоть пальцем коснулся, клянусь, убью его, не посмотрю, что это мой брат!– В этом нет необходимости! Мы с Люкасом, как всегда, поссорились. И он предъявил мне ультиматум, боюсь, очень жесткий, потому что вы еще не делали мне предложения, Рамон. Но наверное, собираетесь?!Это оказалось так легко произнести, ведь Рамон любил меня. А я решила быть разумной. Нужно выйти замуж за Рамона и уехать отсюда. А потом, почему бы не он? Тодд Шеннон слишком сильный и властный, привык к беспрекословному подчинению. Нет, Рамон – именно тот, кто нужен.Я даже не покраснела при этой мысли. И вечером за ужином принимала поздравления смеющейся Илэны и мрачно насупившегося Хулио. Люкас, как я узнала, поехал кататься верхом с Луз.– Пора бы ему уже уделить хоть немного внимания бедному ребенку. – В голосе Илэны не слышалось ничего, кроме удовлетворения. – Завтра мы отпразднуем вашу помолвку.– На меня не рассчитывайте, – проворчал Хулио, вставая. – Завтра возвращаюсь домой, к своему народу.Именно Рамон отнес меня наверх в спальню этим вечером, несмотря на все протесты и уверения, что я вполне способна сама подняться и порезала не ногу, а всего лишь пальцы.Но Илэна ничего не желала слушать. Когда Рамон вышел, чтобы принести еще вина, она наклонилась ко мне, по-прежнему улыбаясь.– Вы должны позволить мальчику настоять на своем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147