Предполагается, что женщина должна заниматься домом и растить детей, не так ли, Эдвард?
— Так вы не хотите иметь детей?
— Я не собираюсь заводить детей, поскольку не собираюсь выходить замуж.
— И вы уверены, что именно такая жизнь подходит вам больше всего?
Софи вздернула подбородок, отказываясь признать, что, конечно, полной уверенности у нее нет. Она не раз страстно томилась по тому, что, казалось, с легкостью дается другим женщинам, ей хотелось иметь дом и семью. Но она запрещала себе сосредоточиваться на этом, гнала искушение прочь.
— Да, уверена.
Эдвард не спускал с нее глаз, и Софи видела, что он ей не верит. Это ее пугало. Она не могла признаться, что отбросила бы свои шокирующие идеи, если бы нашла любовь, если бы ее полюбили в ответ. Но Софи слишком хорошо знала, что мужчины не могут найти ее привлекательной, потому что она — хромая, и никого не интересует то, что она еще и хорошая художница. И ничто тут не поможет, ничто, сколько ни мечтай…
— Возможно, в один прекрасный день вы все же передумаете, — сказал наконец Эдвард. Он все еще всматривался в ее глаза. — Когда вам встретится подходящий человек.
Софи едва нашла силы, чтобы не отвести взгляда. Ведь в ее душе так ясно, так громко звучало: «Но я уже встретила подходящего человека!» Софи и сама была потрясена и напугана этим. Она боялась, что уже полюбила Эдварда, а этого не должно было случиться, не должно!
— Почему у вас слезы на глазах? — ласково спросил Эдвард, накрывая ее руку своей.
Софи резко высвободила пальцы.
— В Нью-Йорке летом слишком пыльно. Эдвард, глупо говорить об этом. У меня нет поклонников и никогда не будет. Никто не захочет жениться на мне, и мы с вами оба знаем почему. Давайте оставим это.
— Нет, Софи, — возразил он. — Вы вольны думать, что хотите, но я вряд ли с вами соглашусь.
Софи рассердилась. Она наклонилась вперед и резко спросила:
— Может быть, вы считаете, что меня надо выставить на ярмарке невест?
Он весело посмотрел на нее:
— Думаю, в один прекрасный день так оно и случится. Когда вы будете готовы.
Софи усмехнулась и бросила дерзкий вызов:
— Я поищу мужа тогда, когда вы женитесь, Эдвард.
Он окаменел от изумления.
Софи удовлетворенно рассмеялась:
— Вы ведь сами заявили, что вас касаются мои личные дела. Значит, и я могу вмешиваться в ваши.
Он постарался улыбнуться:
— Возможно.
Софи насмешливо смотрела на него:
— Ну же, Эдвард! Исповедуйтесь! Мы с вами знаем, что сейчас вы ищете лишь наслаждений, но, возможно, однажды вам захочется жениться. Все мужчины рано или поздно начинают искать жену, которая присматривала бы за их домом и растила их детей.
Улыбка на лице Эдварда растаяла.
— Только не я.
Софи, искренне удивленная, неуверенно спросила:
— Вы это серьезно?
Он мрачно кивнул.
— Но почему?
Его длинные пальцы поглаживали длинную ножку фужера.
— Я слишком много повидал, Софи. Жизнь — это не сад, полный роз. Роз там вообще не найти.
— Как это уныло звучит!
Эдвард посмотрел на нее так серьезно и грустно, что у Софи заныло сердце.
— Вы были бы потрясены, знай вы, сколько замужних леди заигрывало со мной, намереваясь затащить к себе в постель.
— Конечно, есть замужние женщины, лишенные моральных устоев. Но ведь и мужья в равной степени не верны им.
— Да. Но я понял, что верность вообще практически не встречается в этом мире.
Софи возмутилась:
— Уверена, вы преувеличиваете. Но, выходит, вы не женитесь лишь потому, что вам не вынести неверности, вздумай ваша жена изменить вам?
Он чуть заметно улыбнулся:
— К несчастью, я не преувеличиваю. И я не верю в любовь, потому что видел одно лишь вожделение. И… да, я не смог бы вынести неверности жены. Видите ли, в глубине души я, наверное, старомоден, более того, я и себе самому не простил бы неверности — ну, а женись я, такая нелепость вполне может произойти.
Софи молчала. Она думала, что Эдвард или очень романтичен, или совершенно лишен иллюзий. А может быть, и то и другое вместе.
Они засиделись за кофе. Ресторан уже почти опустел, они остались едва ли не одни и не спешили уходить.
— Все было прекрасно, Эдвард, — сказала Софи. Она выпила куда больше вина, чем следовало бы, зато почти исчезла ее недавняя нервозность. По правде говоря, теперь она трепетала от сладкого предчувствия.
— Я рад. — Он ласково смотрел на нее. — Софи, а вы когда-нибудь пробовали продать ваши работы?
Софи мгновенно насторожилась:
— Нет.
— А почему? — Эдвард говорил небрежным тоном, но взгляд его был внимателен и остр. — Вы вообще-то думали об этом?
— Конечно, думала. Я намерена через несколько лет стать профессиональной художницей. Но… я еще не готова.
— По-моему, вы более чем готовы.
Взгляд Софи словно притягивали его сверкающие голубые глаза. Она стиснула руки на коленях. И промолчала.
— Может быть, мне попробовать поискать хорошего торговца картинами? И договориться о встрече?
Софи задрожала. Она действительно не была готова, она это знала.
— Я и так знаю, кто лучший из торговцев, — услышала она собственный голос.
— Вы боитесь.
— Да.
— Не нужно бояться. Конечно, вы услышите и отказы. Это неизбежно. Даже величайшие из художников не сразу находили признание, особенно в молодости.
Он был прав. Но Софи все равно боялась, ее разрывали сомнения. Вот бы довериться Эдварду, позволить ему заняться ее делами, раз он того хочет…
— Не знаю…
— Давайте поговорим с торговцем, — предложил Эдвард.
— Не знаю… — повторила она.
— Думаю, вам пора выбраться из своего угла, Софи, — довольно резко сказал Эдвард. — Пишите, что вам захочется. Открыто. Продавайте свои картины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143