Так что вы решили? — спросил Пафнутьев у Неклясова.— Я напишу расписку, если уж без этого нельзя... Хотя что-то мне подсказывает, что этого лучше не делать... Я ведь таким образом подтверждаю, что был в ресторане, что разделся в кабинете, что знаком с Анцыферовым...— А все это и так подтверждено, — Пафнутьев пожал плечами. — Вы ничего нового не добавляете. Решайте.— Напишу.— Очень хорошо, — и Пафнутьев протянул лист бумаги. Неклясов даже не взглянул на ручку, которую протянул Пафнутьев, — вынул свою, с золоченым колпачком. Придвинув бумагу, остро взглянул на следователя, словно бы разгадал его хитрость.Пафнутьев как-то с неожиданной остротой отметил его тонкие, синеватые пальцы, старательный пробор, выдающий некую зависимость от собственных представлений о себе. Неклясов тянулся к какому-то своему придуманному образу, тянулся из последних сил, но нет, не достигал, как человек, пытающийся подпрыгнуть к перекладине.— Знаете, вы лучше диктуйте, а я буду писать. — Неклясов вынужден был признать собственную беспомощность перед листом бумаги.— Хорошо, — Пафнутьев усмехнулся, посмотрел на Дубовика — вот так, дескать, вот с кем дело имеем. — Пишите... Я, Неклясов Владимир Геннадиевич, настоящим подтверждаю, что мое пальто, оставленное вчера в ресторане «Леонард», в кабинете владельца.., мною получено...Неклясов все старательно записал, поставил дату, подпись, придвинул лист Пафнутьеву. Тот прочел и передал расписку Дубовику. Тот убедился, что все указано правильно, положил документ в папку.— А теперь, Павел Николаевич, позвольте задать вопрос, ради которого я и пришел сюда... Ведь не думаете же вы, что я за пальто пришел, — рассмеялся Неклясов, хотя ничего смешного и не произнес, да и все остальные в кабинете оставались сумрачно серьезными.— Слушаю.— К чему склоняется следствие? Кто стрелял? С какой целью?— Крутые вопросы, — воскликнул Пафнутьев. — Знай мы все это, тогда и в следствии нет никакой надобности. Если у вас есть подозрения, поделитесь.— Во дожили! — опять расхохотался Неклясов. — Я... Я помогаю следствию! Попробую... Стреляли, конечно же, в меня...— Сомневаюсь, — сказал Пафнутьев. — Стрелять сквозь толстое витринное стекло, не видя цели... Ведь вы к тому же сидели еще и за шторами... Кто-то знал, что вы в ресторане?— Да.— Кто?— Фердолевский.— Думаете — он?— Или он... Или вы, — Неклясов в упор посмотрел на Пафнутьева. — Я имею в виду вашу службу. — Неклясов не сводил взгляда с Пафнутьева, будто ждал, что тот как-то выдаст себя, разоблачит.Хмыкнул в своем углу Андрей, удивленно склонил голову Дубовик, не сдерживаясь, рассмеялся Пафнутьев.— У меня другие методы, — сказал он.— Вроде конкуренты у вас появились, — обронил Андрей. — Появились ребята куда покруче вас с Фердолевским.— Конкуренты? — переспросил Пафнутьев, взглянув на Андрея. — Это точно?— Говорят, — уклончиво ответил Андрей.— И мне говорят, — фыркнул Неклясов. — Но я не верю. Это невозможно. Везде действуют свои законы, а у нас законы суровее, чем где бы то ни было. Так не бывает. Вот что, Павел Николаевич, — Неклясов повернулся к Пафнутьеву, потеряв интерес ко всем остальным в кабинете. — Надеюсь, вы не думаете, что я пришел сюда из-за этого пальто... Мне нужно было убедиться, что это не ваших рук дело.— Убедились?— Вы ведете себя спокойно... На вас не похоже. И новые ребята так не станут себя вести...— Остается... — начал Пафнутьев.— Да, — Неклясов склонил голову, уставившись в стол. — Да. Вы правы, Павел Николаевич. Павел Николаевич, — просяще заговорил Неклясов. — Отдай мне моего Ерхова.— Это кто?— Раненый. Я ему получше уход организую... Отдай, Павел Николаевич.— Да нет его у меня! В больнице, наверно.— Была сложная операция, — пояснил Дубовик. — Сейчас он без сознания.— Не отдашь? — тянул свое Неклясов.— Операция прошла успешно, но парень в очень тяжелом состоянии, — опять ответил Дубовик...— Ну ладно... Смотрите, — проворчал Неклясов. — На вашу ответственность.— Не привыкать, — махнул рукой Пафнутьев. — Ответим.Некоторое время молчали. Необходимые слова были сказаны, а двусмысленность происходящего была для всех очевидной — глава местной мафии и начальник следственного отдела сидели за одним столом и оба понимали, что наверняка им еще придется встретиться, правда, в другой обстановке. Усмехался Пафнутьев, понимая, что нет у него оснований взять сейчас Неклясова, это сознавал и сам Неклясов, тоже усмехаясь нервно и неопределенно.Через некоторое время в дверь заглянул Худолей.— Павел Николаевич... Вопрос... Одно пальто брать или все четыре... Андрей просил уточнить...— Он в кладовке? — спросил Пафнутьев.— Да, я оставил его постеречь.— Одно... У вас какого цвета пальто? — спросил Пафнутьев у Неклясова.— Черное, — ответил тот, удивленный вопросом. — Конечно, черное.— Тащите его сюда, — сказал Пафнутьев Худолею, провожая его взглядом, в котором была и досада, и озадаченность. Что-то насторожило Пафнутьева в происходящем, что-то было не так, но он и сам не осознал, что именно ему не понравилось. — До скорой встречи, — сказал Неклясову, увидев, что тот поднимается.— Думаете, увидимся? — рассмеялся тот.— Обязательно. Мир тесен, — Пафнутьев просто вынужден был пожать протянутую руку бандита. * * * Странные иногда вещи происходят со здоровыми, молодыми людьми, не испытавшими в своей жизни ни затяжных тягостных болезней, ни почечных колик, ни сердечных приступов, жившими до какого-то времени, не задумываясь о собственном здоровье, принимая его как нечто само собой разумеющееся, вроде бы иначе и быть не может. И вдруг попадают они с неожиданной хворью в больницу, видят вокруг себя искалеченных, искромсанных бандитскими ножами и хирургическими скальпелями людей, видят стонущих, умирающих, измученных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66