Зато поспел шустрый мотоциклист. Один убит, второго еле живого отправили в больницу на третий, охраняемый этаж, куда простому человеку попасть невозможно. Сейчас такие этажи появились, наверно, при каждой приличной больнице. И залечивают, зализывают там свои раны недорезанные, недодавленные, недобитые.Хорошо, второй выжил. Но что выясняется, Павел Николаевич! Удача это или наоборот? В кошельке выжившего недобитка обнаруживается остро отточенная крышка консервной банки. Та самая крышка, которая упоминается чуть ли не в дюжине уголовных дел по вымогательству, угрозам, похищениям и так далее... И находится человек, который крышку опознает. Жертва. Безухая жертва по фамилии Бильдин. Оказывается, крышку преступники использовали по новому ее назначению — отрезали людям уши. А уши, поджарив, скармливали собакам. Да еще грозились отрезать кое-что более необходимое для жизни любого мужчины. Кто устоит?Да никто. Кто угодно дрогнет. И подписывают люди дарственные на квартиры, соглашаются платить дань, как тот же Халандовский, выкладывают доллары из длинных чулков, платят выкупы за детей, жен, любовниц. Короче, жизнь течет в нужном направлении.Но... Появляется третья сила...А вот тут ты, Павел Николаевич, должен крепко задуматься и усомниться. В городе, где давно все обжили и мирно существуют две мощные группировки, или, говоря точнее, две банды — Вовчика Неклясова и Кости Фердолевского, — в этом городе находится наглец, который решает их обоих убрать? Чушь. Этого быть не может. Опять же стрельба по окнам, телефонные угрозы... Чушь. Скорее всего нарушил перемирие кто-то из этих двоих — Неклясов или Фердолевский. А чтобы не терять людей и подольше оставаться неуязвимым, он придумывает третью силу... Если сегодня из ресторана унесли двоих и оба неклясовские... Значит, затеял все Фердолевский.Повидаться бы с ними, — вздохнул Пафнутьев, остановившись на перекрестке и пережидая жидкий поток машин. — Повидаться бы с ними порознь...Как бы там ни было, начался отстрел. Неклясов... Чрезвычайно подозрительный, истеричный до беспамятства, какой-то запредельный человек. Его ничто не остановит, никакая кровь. Консервная крышка, уши собакам — его изобретение. Случалось, и яйца отрезал, тоже на глазах у жертвы скармливал собакам. Но своего добивался — человек показывал, где у него доллары спрятаны. Человек-крыса. Ведет ночной образ жизни, поедает своих же, спокойно и убежденно, едва заподозрит измену, а иногда просто для устрашения. Пафнутьев с ним не встречался, не приходилось, но словесный портрет знал хорошо. Невысокий, худой, бледный до болезненности. Очень белые искусственные зубы, слабая, вечно влажная ладонь, тридцать восьмой размер обуви, в одежде признает только черные и белые цвета. Иногда может появиться в белоснежном костюме и черной рубашке, но чаще наоборот. Осторожен, на людях почти не появляется. Он потому и пришел в ресторан к одиннадцати — знал, что в это время зал будет пуст. Несколько раз его задерживали, как-то даже Шаланда прихватил, но, в конце концов, вынужден был отпустить. Ничего, ну совершенно ничего не смог пришить. Оружия при нем не было, подписей своих нигде не ставит, ни в одной разборке не замечен, хотя знали — здесь он, где-то рядом, из машины руководит по радиотелефону, из окна наблюдает, в толпе любопытных стоит.Сегодняшнего нападения Вовчик не простит. А виноватых найдет. Анцыферов должен крепко подумать, прежде чем решиться отвечать на вопросы Неклясова. А вопросы будут. Но есть у Леонарда и небольшой козыришка — он на виду, не скрывается да и не может скрываться.Теперь Фердолевский...По внешности полная противоположность Неклясову — высокий, полноватый, с замедленными движениями, барскими манерами, лакированными ногтями, четкий пробор, смазанные бриолином волосы. Месяц назад вернулся из Лондона — летал за костюмами. В декабре отдыхал на Канарских островах, со свитой ездил, девушек с собой не брал, кто-то его заверил, что тамошние Не хуже.Вспыхнул зеленый светофор, Пафнутьев шагнул на проезжую часть, но тут же спохватился, остановился. Зеленый свет — это хорошо, но нет никакой уверенности, что водитель, ошалев от водки, от наркотика, от безнаказанности, не рванет на красный. Убедившись, что перекресток действительно свободный, Пафнутьев перешел через дорогу.Так, Анцыферов задержан за укрывательство. Повод несерьезный, но для человека, недавно вернувшегося из-за колючей проволоки, даже такое задержание может оказаться сильным потрясением. Пафнутьев оказался прав. Анцыферов дрогнул и не лукавя, не тая рассказал об утреннем происшествии, о своих гостях, которых в знак уважения раздел в собственном кабинете.Идем дальше... Раненый, кажется, выкарабкивается, усиленная охрана приставлена, Овсов предупрежден о нежелательности встречи палача и жертвы, которые оказались в одном коридоре больницы. Теперь Неклясов... Этот в бешенстве. Ему предстоит выяснить отношения с Фердолевским... Думаю, пока без оружия, оружие будет потом.Повидаться бы с ними, познакомиться... Клиентов надо знать в лицо. И им тоже не мешает знать меня. Хотя тут я напрасно — знают они меня, наверняка знают... * * * Звонить Пафнутьев не стал, открыл дверь своим ключом. В глубине квартиры раздавались молодые веселые голоса. Все понятно — у Вики гости. Пафнутьев снял мокрую куртку, встряхнул ее, освобождая от мокрого снега, глянул на себя в зеркало, удрученно отвернулся — не понравился себе. Красная морда, — подумал. — Поганая, мясистая морда. Смотреть противно.Обычно он спокойно относился к своей внешности, и не могли его сбить с толку никакие едкие замечания, как бы точны и уничижающи они не были.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66