Высунулся из своего укрытия и прошипел: «Все раскрыто», — или что?— Я продолжал слушать, — сказал Чарлз. Он дал Арчи скрупулезный отчет обо всем, что видел и слышал. Но о Маргарет Лангтон не упомянул, потому что сам чувствовал, что выглядит во всей этой истории довольно жалко.— Ты так и не высунул носа! — недоверчиво воскликнул Арчи.— Нет.— А… ты дал им уйти, а сам, хитрец, кинулся в обход в полицию?— М-м… нет, я не пошел в полицию.— Почему?— Потому что не захотел. — Он помолчал. — Дело в том, что один из этой шайки мне хорошо знаком, и я решил не впутывать полицию.Арчи обдумал услышанное.— Послушай, плохо дело! Я имею в виду уничтожение завещания и планы убийства. И в эти игры может быть замешан твой приятель? Ты хорошо его знал?— Очень хорошо, — сказал Чарлз.— Настолько хорошо, что можешь пойти к нему и выложить напрямик, что в такое шоу не следует ввязываться?— Именно так я и думаю поступить.— С этим ясно. Теперь про девушку. Как я понял, в настоящий момент они не собираются затевать убийство?— Нет, — сказал Чарлз. — Это в том случае, если объявится некое свидетельство.— И ты не знаешь, что за свидетельство? Из всего, что мы знаем, получается, что оно может объявиться в любой день на этой неделе. Жаль, что ты не знаешь ее имени. Или знаешь?— Ее первое имя — Маргот. Я слышал…Арчи поперхнулся кофе.— Чарлз, ты мне морочил голову!— Нисколько.— Честное индейское?— Честное индейское.— А имя? Ты клянешься, что не морочил мне голову?— Нет же! С какой стати?Арчи перегнулся через стол и понизил голос:— Клянешься, что девушку зовут Маргот? Уверен?— Совершенно уверен. А что?— А то, что так зовут девушку, о которой я тебе говорил, — девицу Стандинг, дочь старого Стандинга.— Маргот? — Пришло время удивляться Чарлзу.— Маргот Стандинг, — торжественным шепотом заключил Арчи. Глава 8
Мистер Хейл пришел в заметное раздражение, когда на следующее утро заявился Эгберт, а за ним появился огромный кожаный чемодан, набитый неразобранными бумагами. Один из клерков мистера Хейла внес его в кабинет и поставил на пол. Эгберт плавным жестом приказать открыть его.— Он не заперт, я никогда ничего не запираю, просто сдвиньте эти, как их там, ..Клерк сдвинул эти-как-их-там и откинул крышку. Перед глазами предстала груда бумаг.— Вот! — сказал Эгберт. — Мой человек говорит, что здесь все.Мистер Хейл посмотрел на чемодан, клерк — на мистера Хейла. Большой конверт с печатью налоговой инспекции лежал поверх голубого листка из блокнота. Мистер Хейл принюхался. От чемодана исходил сильный запах духов. Он подозревал, что пахнет голубая записка — служащие налоговой полиции едва ли душат свои конверты.— Валяйте сортируйте, — в полном изнеможении подбодрил его Эгберт.— Я думал, что вы предпочтете сами их рассортировать.Эгберт покачал головой.— Не хотел себя утруждать.— Но ваша личная переписка… — начал мистер Хейл. Он пожирал глазами голубой листок.Эгберт зевнул.— Не хочу себя утруждать. Пусть он разбирается.Мистера Хейл кивнул, и клерк принялся за бумаги. Содержимое чемодана в основном составляли неоплаченные счета. Попадались и другие надушенные листочки — розовые, лиловые, коричневатые. Были там два носка на подтяжках, искусственный цветок в возрасте глубокой старости, зеленая атласная тапка с золотым каблуком, несколько фотографий девиц, усыпанных жемчугами, в коротких юбочках.— Кассель, откладывайте в сторону письма, — сказал мистер Хейл. — Мы ищем письмо, написанное рукой последнего мистера Стандинга. Не знаю, помните ли вы его почерк.— Конечно помню, сэр. Вот это, например.Мистер Хейл взял у клерка письмо, взглянул на Эгберта и спросил:— Желаете ли вы, чтобы я его прочел? Похоже, это часть письма вашего дяди.— Читайте. Хоть вслух. Я ничего не имею против.Мистер Хейл перевернул листок и нахмурился.— Здесь ничего нет про мисс Стандинг. Думаю, я не буду… э… читать его вслух.— Оно про то, что он забаллотирует меня в клуб?— Нет, — сказал мистер Хейл.Эгберт был слегка озадачен.— Тогда про что же?— Похоже, в нем мистер Стандинг отказывается дать вам взаймы.— А, это… У него гадкая манера выражаться, вы не находите?Мистер Кассель развернул скомканный лист бумаги. Не поднимаясь с колен, он повернулся и положил его на письменный стол.— Должен ли я это прочесть, мистер Стандинг?— Можете все читать, мне все равно. Я не хочу себя утруждать.Лист был сильно измят. Когда мистер Хейл увидел адрес и дату на письме, у него загорелись глаза, и он издал невнятное восклицание. На бумаге стоял штамп отеля на Мальорке и дата двухнедельной давности. Он вслух прочел адрес и дату, потом, не отрывая глаз от письма, сказал клерку, который все еще рылся среди счетов:— Достаточно, Кассель. Это то письмо, которое мы искали.Мистер Хейл повернулся к Эгберту.— Это письмо было написано за два дня до того, как ваш дядя утонул. Как я понимаю, это последнее в его жизни письмо. Его значение нельзя недооценивать. Как вы могли не осознавать этого?— Я не интересуюсь делами, — сказал Эгберт. — Я уже говорил вам. Моя линия — это Искусство.Мистер Хейл стукнул кулаком по столу.— Не может быть, чтобы вы не осознавали важность этого письма!Эгберт зевнул.— Вряд ли я внимательно прочел его. Дядины письма меня не интересуют, знаете ли.— Мистер Стандинг, я буду читать, а вас я попрошу слушать очень внимательно.Эгберт растянулся в большом кресле. Вполне возможно, что слушал он внимательно, но вид у него при этом был полусонный.Резким голосом мистер Хейл стал читать, глядя на смятую страничку:«Дорогой мой Эгберт,я не дам тебе денег и не одолжу. Твои письма уже не в первый раз служат мне напоминанием, что я должен сделать завещание и покончить с таким положением, когда незаконность рождения моей дочери может бросить на произвол судьбы все, что я выстроил тяжким трудом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66