нейролингвистическим программированием. Раньше это называлось гармонизацией человеческого духа с принципами Вселенной. Я исповедую эту философию уже тридцать пять лет.
– Тридцать пять?! Постойте, – Крутов нахмурился, – сколько же вам тогда лет?
– Сорок, – блеснул улыбкой Ираклий.
– Вы случайно не занимались боевыми искусствами?
– Совсем не случайно. В принципе вся моя жизнь – это путь Воина, а Орденом я занимаюсь всего второй год по совету моего друга Сергея Моисеева. Имя знакомо?
– По-моему, он президент Международной ассоциации контактного карате…
– И гроссмейстер Международного Ордена чести, кавалер Креста чести.
– Понятно. И вы уехали из Москвы…
– У меня в Жуковке родственники, а работать можно и нужно везде, в том числе и в провинции.
– И все же непонятно, как вы оказались здесь, в камере с этими типами.
– Вы же тоже попали сюда, хотя явно не принадлежите к криминальному миру. Говорят, вы кого-то убили?
– Гражданин Коркия, за что вы убили человека? За мэчту. Поясните суду, что вы имеете в виду. Я его убил нэ за то, что он спал с моей женой и тещей, дегустатор, понимаешь. И нэ за то, что он спустился по водосточной трубэ из моего окна, каскадер, понимаешь. Я его убил за то, что он сказал: я еще вэрнусь! – мэчтатель, понимаешь.
Ираклий улыбнулся.
– Старый анекдот.
– Кое-кто решил предъявить мне счет… хотя я никого не убивал. Крутов Егор. – Полковник сунул руку Ираклию.
Тот пожал руку, слегка поклонился.
– Очень приятно познакомиться. Я слышал, что вас обвиняют в убийстве, но не поверил. Расскажете, как все произошло?
– Сначала вы.
Ираклий дернул уголком губ, пряча улыбку.
– Конечно. Все очень просто. РОЧ – организация общественная, но официально зарегистрированная, ей необходим офис или хотя бы помещение. В декабре прошлого года мы арендовали у Райкомимущества весь второй этаж бывшего Жуковского Дома культуры. Как положено, составили и подписали договор, заплатили аренду за год вперед. А в начале июля нас начали выселять.
– Почему? Вы же заплатили.
– Вот и я задал тот же вопрос, а мне ответили, что расценки аренды изменились, а поскольку мы вовремя не доплатили – извольте покинуть помещение.
– А в инстанцию повыше не ходил?
– Не успел. Приехали крутые парни в униформе «деловых людей»: черный пиджак, серые брюки, галстук в горошек, туфли а-ля «копыто лошади», – и нам пришлось защищаться. Первый натиск мы выдержали, как-никак у нас все документы в порядке, а второй раз они приехали рано утром, связали сторожа, взломали двери, начали выбрасывать наши вещи, мебель, аппаратуру…
– Беспредел! Но ведь должна быть какая-то причина такого наглого вторжения.
– О, конечно, причина есть. У брянского мэра есть брат, «новый русский», ему и приглянулись наши апартаменты под свое представительство, а может быть, под какую-нибудь фирму. Я знаю, что он начал скупать дома и земли в деревнях района якобы для создания сети современных магазинов и строительства клубов, но так ли это на самом деле, не проверял.
– А в Ковалях он случайно не купил хату?
– По-моему, да, приобрел.
– Его не Борисом кличут?
Ираклий внимательно посмотрел на Крутова.
– Ты с ним знаком?
Егор покачал головой.
– Как тесен мир! Он наехал на меня в первый же день, как только я приехал к родственникам. Но тогда получается, что его брат-мэр – муж Елизаветы?!
Ираклий продолжал выжидающе смотреть на Крутова, и тот, мрачнея, рассказал ему историю своих отношений с Борисом Мокшиным, не вдаваясь в подробности.
– Ты не знаешь, куда поместили Лизу?
– К сожалению, нет. Здесь есть женская камера, но кто там сидит, не интересовался.
Крутов поморщился, потер виски пальцами, чтобы снять боль от поднявшегося волнения, подумал и лег.
– Что, голова заболела? – спросил Ираклий. – Хочешь, научу снимать любую боль и даже вообще ее не чувствовать?
– Да я вроде и сам умею.
– Изучал систему или научил кто?
– Приходилось по роду деятельности заниматься китайским цигуном.
– Хорошая система, особенно если знать «рубашки», но есть получше. С лунггом не знаком?
– С чем его едят?
– Это тибетская система психофизических тренировок. Тебе как подготовленному человеку овладеть ею будет легко.
– Спасибо, будет время, расскажешь и покажешь.
– С удовольствием. Только мне кажется, что ты здесь не задержишься.
– А ты рассчитываешь сидеть долго?
Они перешли на «ты», не заметив этого.
Ираклий улыбнулся.
– Больше трех суток они не имеют права держать меня здесь, но уж очень сильно я обидел команду крутых мальчиков Бориса. У тебя ко мне еще какие-нибудь вопросы имеются?
Крутов понял.
– Что ты хотел узнать от меня?
– Где ты работаешь?
– Сейчас нигде, уволился… по состоянию здоровья, как написано в приказе. А работал в спецназе эсбэ, полковник.
– Я понял, что ты профессионал по выживанию, еще когда лечил тебя. Что там произошло, на допросе, что вся милиция на уши встала? Кстати, похоже, тебя несколько раз долбали электрошокером. Я обнаружил на шее и на спине специфические пятна и рисунок.
– Мне не привыкать… – пробормотал Крутов. – В Таджикистане я от этого чуть не сыграл в ящик. Жили мы на окраине Курган-Тюбе, в маленьких деревянных домиках, кое-как приспособленных для жилья. Провели свет, установили электронагреватели воды. Однажды я пришел с… э-э, работы, решил искупаться, включил воду и нагреватель, а свет вырубили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146