– Что надо? – грубо сказал Егор, демонстрируя агрессивное право сильного человека, не зависимого ни от каких обстоятельств.
– Проверка документов, – промямлил милиционер, с трудом сдержавшись, чтобы не откозырять. – Объявлено особое положение…
– Я что, похож на уголовника?! – продолжал напирать Крутов, небрежно махнул перед носом лейтенанта малиновым удостоверением. – Служба безопасности, полковник Егоров. Что стряслось?
– Бандиты на дорогах, товарищ полковник, проверяем все машины. Вы там будьте осторожны.
– Спасибо за предупреждение, – уже благодушно сказал Крутов. – Продолжайте службу.
Они миновали пост, Елизавета прыснула.
– У тебя было такое лицо… он только что не ножкой шаркнул.
– Будет знать, как останавливать полковников! А вообще, дилетанты в любой службе – страшное дело! Из-за них чаще всего и гибнут профессионалы, хорошие люди. Ведь он так любого бандита отпустит, поверив ему на слово.
Заехали в Фошнянскую больницу, проведали Осипа и Аксинью, собиравшихся через день-два выписываться, выслушали два новых анекдота, мастерски рассказанных и показанных в лицах Осипом. Во время беседы дядя так хитро посматривал на Елизавету, что Крутов поспешил закруглиться, боясь, что Осип скажет что-нибудь невпопад, однако тот все же успел задать каверзный вопрос.
– Ты все-таки ответь, племяш, – сказал он с наивно-простодушным видом, – кто из вас с Лизкой передовик? Ты ее заохотил или она тебя словила?
Крутова бросило в жар, он осторожно посмотрел на Елизавету и перевел дух: девушка улыбалась. Негромко проговорила:
– От того, что мужчины охотятся, а женщины ловят, суть процесса не меняется… Если вам, Осип Демьянович, будет легче от того, что инициатор ловли я, то так тому и быть.
– Оно-то конечно… – почесал затылок смущенный Осип, и Крутов тайком показал ему кулак. Перехватил инициативу:
– У тебя второго ружья не припасено где-нибудь?
– А что, неужто мою тулку реквизировали?
– ОМОН забрал.
– Ах ты, ироды, супостаты, варнаки, такой мушкет унесли! – Осип понизил голос. – Загляни в погреб, за кадку с капустой.
Выйдя из больницы, Елизавета, задумчивая и рассеянная, не ответила на какой-то пустяковый вопрос Крутова, и тот проворчал себе под нос:
– Вот пень старый, нашел-таки, чем испортить настроение…
– Я на него не сержусь, – возразила Лиза, – его можно понять: замужняя баба цепляется к неженатому мужику. Да и другие родственники твои так думают.
– Они же не знают, что ты не живешь с мужем.
– Если бы и знали, все равно смотрели бы косо. Но я же не виновата… – Глаза Елизаветы подозрительно заблестели.
Егор остановился, поцеловал ее в каждый глаз на виду у прохожих, достал платок и мягко вытер глаза.
– Главное, что думаю я. Так ведь?
Лиза улыбнулась, кивнула, забралась в машину, и Егор вырулил за околицу Фошни.
Вскоре показались Ковали.
Егор медленно проехал по «главной» улице деревни, приглядываясь к знакомому пейзажу, прислушиваясь больше не к тишине, а к своим ощущениям, ничего особенного не уловил и остановил джип у ворот дома.
– Зайдешь к своим?
– А ты как думал? Мне же собраться надо. Ты серьезно задумал уехать отсюда в столицу… вместе со мной?
Крутов медленно повернул голову к девушке, так же медленно привлек ее к себе, поцеловал в губы с властной непреклонностью, открыл ей дверь.
– Выметайся, жду через час!
И было это исполнено и сказано с такой твердостью и силой, что Елизавета засмеялась, обхватила голову Егора руками, поцеловала его сама и легко выскочила из машины.
– Слушаю и повинуюсь, мой повелитель! За тобой – хоть на край света!
Крутов проводил ее взглядом, открыл ворота. Загнал джип во двор, обошел дом кругом, внимательно присматриваясь к чужим следам, постоял на огороде, прислушиваясь к шепоту интуиции, ничего подозрительного не заметил и вернулся. Шел седьмой час вечера, когда он наконец переступил порог своего дома.

* * *

Елизавета пришла даже раньше, чем ждал Егор, задумчивая и чем-то огорченная.
– С родителями поссорилась? – догадался Крутов, отнимая у нее сумку и чемодан.
Лиза кивнула, присела на диван, одетая по-дорожному в джинсы, футболку и кроссовки.
– Отец накричал… мама никогда меня не ругала.
– За что накричал-то? Не глянулся я ему?
– Дело не в тебе, а во мне. Дура я набитая, что бросаю такого богатого и всеми уважаемого человека, как Георгий. И чего мне не хватает?
– И чего тебе не хватает?
Елизавета подняла на Крутова грустные глаза, некоторое время они смотрели друг на друга, ничего больше не видя, и начали целоваться. Вполне возможно, дошло бы дело и до большего, оба непрерывно хотели друг друга, жажда эта не пропадала и приходилось сдерживаться в предощущении удовольствия и мига высшего наслаждения, что Крутову даже нравилось, но в это время в сенях стукнула дверь и блаженство улетучилось под натиском тревоги.
Вошла Лидия в сарафанчике, открывающем стройные загорелые ноги и обтягивающем высокую грудь. Посмотрела на раскрасневшуюся, застигнутую врасплох пару, попятилась к двери, смущенная не тем, что увидела и поняла, а как бы в ответ на смущение взрослых людей.
– Извините, что без стука… Егорша, у меня к тебе дело.
Крутов еще раз глянул на фигуру сестры, понимая внезапно чувства Панкрата Воробьева, «положившего глаз» на нее, и успокаивающе тронул поднявшуюся Елизавету за плечо.
– Сиди. Что за дело, сестрица?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146