Станиславу «двойной потряс» – ногой в колено и кулаком в челюсть. Его напарник сумел вытащить из подмышечной кобуры пистолет, но выстрелить не успел, ребро левой ладони Крутова нашло его запястье, выбивая оружие, а костяшки сжатой в «копыто кабана» правой руки коснулись шеи над ключицей.
Шум от падения двух тел получился изрядный, и Егор метнулся в коридор, к металлической двери квартиры Мокшина, чувствуя за ней шевеление многих людей: там явно услышали шум и решили выяснить, в чем дело. Появления Крутова они еще не ждали, также уверенные в том, что он подъедет, как обещал, «через полчаса».
Дверь приоткрылась, высунулась чья-то коротко стриженная круглая голова. Крутов мгновенно втолкнул детинушку в прихожую, «копытом кабана» вбил кадык парня в горло (будет жить, это не смертельно, хотя и больно) и тут же в прыжке, распластавшись в воздухе, достал ногой ошалевшего от неожиданности второго охранника. Добавил для верности удар локтем в ухо, отобрал у того и другого пистолеты с глушителями, нож, два электрошокера, подобрал стоявший в углу автомат и шагнул в гостиную, откуда доносились голоса разговаривающих мужчин.
Собеседников было трое: хозяин квартиры Георгий Мокшин, одетый в белый летний бизнес-костюм, слегка возбужденный, уверенный в себе и красивый, как новенькая сторублевая купюра, незнакомый седоватый мужчина в летней форме полковника милиции и молодой кавказец с шапкой блестящих черных волос, черноглазый, черноусый, гибкий и ощутимо сильный. Именно он был самым опасным из всех троих, потому что среагировал молниеносно, как только Крутов вошел: выхватил пистолет и, держа его двумя руками, направил гостю в лоб. Егор остановился, держа кавказца под дулом автомата, сказал, раздвинув губы в иронической усмешке:
– Хочешь посоревноваться, кто выстрелит первым?
Мокшин, враз потеряв лоск и блеск, перевел взгляд с Крутова на своего приятеля и обратно, нервно облизнул губы и выдавил:
– Э-э… спокойно, господа… Рамазан, осторожно… Давайте… э-э, поговорим без надрыва.
Черноусый Рамазан продолжал сжимать пистолет абсолютно твердыми, ни разу не дрогнувшими руками, и Егор уже решил было стрелять, досчитав до десяти, следя за пальцем противника на курке, и в это время заговорил милицейский начальник:
– Опустите оружие! Рамазан!
Кавказец (чеченец, ингуш?) помедлил, опустил пистолет, крутанул его на пальце, собираясь сунуть за пазуху, но Крутов повел стволом автомата, и черноусый (профессионал, черт побери!) бросил оружие на стол.
– Вы Крутов? – продолжал полковник тем же напористым тоном, в глубине которого пряталась почти незаметная неуверенность. – Положите автомат! Дом окружен…
– Я знаю. – Егор встал спиной к стене, сдвинул ремень второго автомата таким образом, чтобы он смотрел в прихожую, оглядел всех троих. – Спасибо за торжественную встречу, господа. Но мы ведь так не договаривались, Жора?
Оторопевший Мокшин снова облизнул губы, не зная, как оправдываться, и злясь на себя за это.
– Я… думал…
– Теперь я вижу, о чем ты думал. Стандартные мысли для такого деятеля, как ты. Забирай свою вшивую команду и езжай куда мы договаривались. Живо!
– Вы не понимаете, что происходит, – попытался было перехватить инициативу милиционер. – Вы арестованы! Сдайте оружие и…
Крутов выстрелил. Пистолет был с глушителем (красивая мощная девятимиллиметровая «беретта»), и звук выстрела напоминал хлопок в ладоши. Пуля разнесла стоящий на столе стакан вдребезги. Полковник милиции вздрогнул и осекся. Вздрогнул и Мокшин, отшатываясь и бледнея. Никак не прореагировал на выстрел кавказец Рамазан, лишь в глазах его мигнул нехороший огонек.
– Иди, – сказал Крутов. – Твои гости пока побудут моими заложниками. В Жуковке я тебя догоню. И не надейся на помощь легионеров Дубневича, они тебя первого пустят в расход… за разглашение тайны.
Мокшин в растерянности встал, глядя то на Егора, то на своего милицейского приятеля, на помощь которого рассчитывал, и Крутов выстрелил еще раз, сбивая на пол пистолет Рамазана.
– Ну?
Георгий Владиславович опустил плечи и поплелся к двери, опасливо обходя страшного гостя, и как только он закрыл собой кавказца, тот, как сжатая пружина, рванулся вперед, толкая Мокшина на Крутова.
Этот парень был мастером рукопашного боя, равного которому Егор еще не встречал. Достаточно сказать, что он не сделал ни одной ошибки и не колебался ни секунды, если надо было пожертвовать другим человеком или пустить в ход оружие. Единственное, чего он не учел, так это подготовки противника, и не владел в должной мере трансовым, измененным сознанием, позволяющим человеку реагировать на опасность практически мгновенно и двигаться быстрее, чем любой другой человек. Поэтому их бой длился недолго и разбился как бы на три этапа, время описания которых намного превзошло бы время самого боя.
Этап первый.
Рамазан воспользовался возникшим обстоятельством и под прикрытием Мокшина, к которому не питал никаких симпатий, толкнув его в спину, атаковал Крутова. Егор мог бы ответить очередью из автомата, что, наверное, и сделал бы в другое время и в другой обстановке, например, во время операции по обезвреживанию террористов или бандитов, но Георгия и милиционера в погонах полковника убивать не хотел и стрелять не стал. Только увернулся от тела и сбросил с правого плеча ремень автомата. И тотчас же летящий вслед за мэром, как снаряд, кавказец, характерно хекнув, саданул Егора сжатыми в «копыто» костяшками пальцев в переносицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146