Церковь затихла.
За ее спиной находилась половина высшего света. Но это не имело особого значения. Она там, где она хотела быть, с мужчиной, за которого она хочет выйти замуж. И тот факт, что она его почти не знает, что они знакомы всего лишь две недели, тоже не имеет значения.
Как-нибудь все образуется.
«Господи, сделай так, чтобы все образовалось!»
– Возлюбленные мои, – начал священник.
Все действо оказалось ужасно публичным. Хотя большую часть брачной церемонии они стояли спиной к собравшимся, Дункан почти физически ощущал жадное любопытство, с которым они наблюдали за бракосочетанием самого скандального члена светского общества с одним из самых респектабельных.
Так же жадно они будут наблюдать за ними потом, в ожидании очередного скандала.
Маргарет Хакстебл верила в судьбу, и у него самого возникло странное убеждение, что вся его жизнь была прелюдией к тому моменту, когда они столкнулись в дверях бального зала.
Но он совсем не знает ее.
И не имеет представления, как сделать ее счастливой.
Он женится ради Тоби. Если бы не ребенок, он не стал бы этого делать и находился бы сейчас вдали от Лондона, подыскивая работу. Если бы он думал только о себе, то вообще не приехал бы в Лондон и не стал бы умолять деда вернуть ему Вудбайн.
– Объявляю вас мужем и женой, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь, – провозгласил священник, и все закончилось.
Похоже, он умудрился пропустить собственную брачную церемонию. Но это не важно. В любом случае он теперь женатый человек. Он женат на Маргарет Хакстебл, вернее Маргарет Пеннеторн, графине Шерингфорд.
Ах, Тоби.
Через несколько минут, поставив подписи в регистрационной книге, они двинулись рука об руку назад по церковному проходу, отвечая на улыбки и слезы своих родственников и на любопытные взгляды остальных гостей. Впрочем, единственными людьми, кого Дункан по-настоящему видел, были его мать, с блестевшими от слез глазами, и его дед, сидевший во втором ряду, яростно хмурясь, но точно так же, как он обычно хмурился, роясь в своих карманах в поисках шиллинга для подарка.
А потом они вышли на солнечный свет, к приветственным крикам толпы и веселому перезвону колоколов.
Дункан взглянул на свою жену, державшую его под руку. Каждый раз, когда он видел ее, она казалась красивее, чем прежде. Но сегодня действительно так и было.
– Ну, Мэгги, – сказал он.
– Да, лорд Шерингфорд? – отозвалась она.
– А вот это надо исправить, – усмехнулся он. – Пора тебе называть меня по имени, раз мы женаты.
– Дункан, – послушно сказала она.
– Пойдем, – улыбнулся он и повел ее к открытой четырехместной коляске, которую прислал его дед по случаю бракосочетания.
Подойдя ближе, он увидел, что коляска украшена разноцветными лентами и бантами и даже парой старых башмаков, привязанных сзади. Вокруг толпился народ, включая шутников с горстями цветочных лепестков, которыми они забрасывали новобрачных, приветствуя их озорными выкриками.
Дункан узнал в них своих многочисленных кузенов и приятелей, соратников его детских и юношеских проказ.
Похоже, он действительно вернулся в их ряды.
Его горло странным образом сжалось, словно он готов был расплакаться.
Его новобрачная рассмеялась, когда он подсадил ее в коляску, а затем уселся рядом среди ярких лент и бантов. Ее платье было усыпано цветочными лепестками. Дункан взял кошелек с монетами, лежавший сбоку его сиденья, и принялся бросать их горстями в толпу.
Из церковных дверей еще выходила публика, когда коляска тронулась, покачиваясь на рессорах и гремя привязанными сзади башмаками.
Мэгги вложила свою руку в его ладонь просто так, без всякой видимой причины.
– Дункан, – сказала она. – О, Дункан, разве это было не замечательно?
Он сжал ее руку.
Если это было замечательно для нее, значит, так оно и есть. Он в долгу перед ней и за свадьбу, и за многое другое.
– Да, – сказал он под свист, приветственные выкрики и стук башмаков, подошвы которых, судя по производимому шуму, были щедро подбиты гвоздями. – Полагаю, мы просто обязаны отблагодарить их всех, дав им настоящую пищу для разговоров. Что-нибудь сочное для завтрашней колонки светских сплетен.
С этими словами он склонил голову и приник к ее губам в долгом поцелуе. Маргарет даже не сделала попытки уклониться или прервать поцелуй. Ее губы мягко и нежно прижались к его губам. К ликованию толпы, разразившейся громким свистом.
Глава 17
День ее свадьбы оказался замечательным, как не без удивления обнаружила Маргарет по прошествии нескольких часов. Конечно, она ждала его с осознанным оптимизмом, раз уж решилась выйти замуж за графа Шерингфорда. Но чтобы все оказалось замечательным?
Венчание само по себе было безупречным, таким, о каком мечтает каждая женщина. Она прочувствовала каждое мгновение брачной церемонии, каждое слово, произнесенное священником, каждый обет, который они принесли. Стоя рядом со своим женихом, она остро ощущала исходившее от него тепло, прохладу кольца, скользнувшего ей на палец, и слабый запах его одеколона. Более того, она чувствовала странное единение с находившейся у них за спиной публикой, как частью этого торжественного события.
А когда они покидали церковь, двигаясь по проходу отнюдь не черепашьим шагом, она умудрилась увидеть их всех: Стивена, сиявшего улыбкой, усмехавшегося Эллиота, Несси, промокавшую глаза платочком, Кэтрин, улыбавшуюся сквозь слезы, подмигивавшего Джаспера, леди Карлинг, сжимавшую перед собой руки и прикусившую нижнюю губу, маркиза Клавербрука, выражение глаз которого не соответствовало хмурой гримасе… И всех остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97