Его прибор уже убрали, но на его месте осталась лежать развернутая утренняя газета. Маргарет протянула руку, собираясь сложить ее, но задержалась взглядом на той странице, которая обычно посвящалась светским сплетням.
Первое, что ей бросилось в глаза, было ее собственное имя.
Она нагнулась ниже, чтобы прочитать дальше, и ее глаза расширились от ужаса.
«Мисс Маргарет Хакстебл, старшая сестра графа Мертона, – прочитала она, – была замечена в скандальном уединении в одном из укромных уголков бального зала леди Тинделл с известным соблазнителем и похитителем чужих жен, графом Шерингфордом, недавно вернувшимся в Лондон. А когда один из друзей попытался избавить ее от скандала, если не от худшей участи, мисс Хакстебл заявила, что обручена с графом. Высшее общество задается вопросом, действительно ли указанная дама настолько респектабельна, как всегда казалось. Автор вынужден напомнить читателям о том, что случилось с ее младшей сестрой два года назад…»
Маргарет не стала читать дальше и свернула газету дрожащими руками. Плохой сон обернулся худшим из кошмаров.
Она села, продолжая дрожать, и вспомнила, как два года назад злобная и совершенно беспочвенная сплетня вынудила Кейт выйти замуж за Джаспера.
Неужели история повторяется, теперь уже с ней?
О нет! Такие катастрофы не случаются дважды в одной семье.
Что же ей делать?
* * *
Дункан очень сомневался, что мисс Хакстебл стала бы сплетничать, особенно о себе самой и по поводу ее отношений с ним. Значит, это был армейский офицер с нелепой фамилией и рыжими волосами.
Ибо по городу поползли слухи.
Он узнал об этом от своей матери. Наутро после бала у леди Тинделл она появилась за завтраком, когда сэр Грэм уже отбыл в свой клуб, а Дункан собирался подняться из-за стола. Он знал, что она была на балу, хотя сам пробыл там недостаточно долго, чтобы увидеть ее.
– Дункан, – сказала она, скользнув в комнату, все еще одетая в халат из развевающегося голубого шелка, хотя ее волосы были безупречно уложены, а щеки, как он подозревал, нарумянены, – ты уже встал. Я почти не сомкнула глаз ночью и чувствую себя совершенно разбитой. Но вчера вечером, когда я вернулась домой, тебя не было в твоей комнате, проказник, и мне не удалось поговорить с тобой. Я не слышала, когда ты пришел, наверное, в какой-нибудь безбожный час. Неужели это правда? Ты действительно обручился со старшей сестрой графа Мертона? Не сказав ни слова родной матери? Это великолепная партия для тебя. Твой дед будет очень доволен, если это правда. И вообще это замечательная новость. А то Грэм уже извел меня своим ворчанием и жалобами, что ты будешь жить под его крышей до конца наших дней. Ну, давай рассказывай, а не сиди с таким видом, словно тебе нечего сказать. Так ты обручился?
– Вообще-то нет, – сказал Дункан, постаравшись скрыть удивление, и знаком велел дворецкому налить ему кофе. – По крайней мере еще нет. Я танцевал с ней прошлым вечером, только и всего.
– Да нет, не только, – возразила его мать. – Мисс Хакстебл представила тебя кому-то – хоть убей, не помню, как его зовут, – как своего жениха. Мне об этом сказала Пру Телбот, а она никогда не станет болтать попусту. К тому же все говорят об этом.
– В таком случае, мама, – сказал Дункан, поднявшись на ноги и сделав глоток кофе, – тебе незачем расспрашивать меня. К сожалению, я должен идти. Я и так опаздываю к Джексону на тренировку по боксу.
– Так, значит, это неправда? – разочарованно спросила она.
– У мисс Хакстебл были причины сказать то, что она сказала, – отозвался он. – Я зайду к ней сегодня, чтобы обсудить это дело.
Леди Карлинг устремила на него озадаченный, но обнадеженный взгляд, не обращая внимания на тарелку с едой, которую поставил перед ней дворецкий.
– Но когда ты успел с ней познакомиться, Дункан? – поинтересовалась она. – Вот что терзало меня всю ночь и, полагаю, Грэма тоже, поскольку он не смог дать мне вразумительного ответа, когда я задала ему этот вопрос. Он только хмыкнул в свойственной ему манере. Ты всего лишь несколько дней в Лондоне. Да и мисс Хакстебл, насколько мне известно, тоже совсем недавно приехала. Не припомню, чтобы я встречалась с ней до вчерашнего вчера, хотя я часто видела ее сестер и красавчика брата. О, я, кажется, понимаю! Вы познакомились раньше и договорились встретиться. Вы…
Дункан взял ее руку и поднес к своим губам.
– Не стоит пока рассказывать об этом, мама, – попросил он.
Впрочем, вряд ли это что-нибудь даст, если слух распространился по всему бальному залу после его ухода.
– Конечно, – сказала она. – Ты же знаешь, что я сама сдержанность, Дункан. Но конечно, я расскажу Грэму, у нас нет секретов друг от друга.
Дункан отправился к Джексону. Первым, кого он там встретил, был Кон Хакстебл, и его подозрение, что тот поджидал его, вскоре подтвердилось.
– Пойдем разомнемся, Шерри, – сказал Кон, но это прозвучало скорее как ультиматум, чем дружеское предложение.
– С удовольствием, – отозвался Дункан. – Хотя у тебя такой вид, словно ты готов оторвать мне голову. Что, признаться, предпочтительней, чем боксировать с пижонами, которые любят скакать вокруг тебя, принимая, по их мнению, мужественные позы.
Кон даже не улыбнулся, наградив его мрачным взглядом и плотно сжав губы.
Кон – кузен Мертона, вдруг вспомнил Дункан. Константин Хакстебл. Впрочем, вряд ли две ветви семьи связывали теплые чувства. Кон был старшим сыном покойного графа и мог бы сам унаследовать титул, если бы не закон, по которому ребенок, рожденный вне брака, считался незаконнорожденным, даже если его родители позже поженились. В случае Кона – через пару дней после его появления на свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97