Другой вопрос, что это может быть оч
ень сложно, а в каких-то случаях и невозможно, пока мы не обладаем всеми во
зможными знаниями и инструментом, чтобы проследить реперные точки, поня
ть эти признаки в движении. Поэтому сейчас возможно не всё, далеко не всё,
но что-то мы уже можем.
А.Г. Возвращаюсь к вопросу Ц как технологически происходит э
та процедура?
П.И. Технологически это лабораторная кухня молекулярно-биол
огическая, это выделение ДНК из тканей, ну а в организме каждого индивиду
ума во всех клетках тела ДНК одинакова. Поэтому нам безразлична тканевая
принадлежность ДНК, мы можем сравнивать волос с кровью или с частицами э
пителия, и это очень важно с точки зрения криминалистики, потому что для д
ругих систем нет такой свободы. Ведь признаки на уровне ДНК Ц первичный
уровень, наследственная информация. Потом они как-то трансформируются,
превращаются в белки, в признаки, которые мы называем фенотипическими, и
они могут меняться в зависимости от дифференциации ткани, могут оказать
ся разными даже по причине патологического процесса. А ДНК Ц нет. Её нель
зя изменить, ничего на неё не действует, кроме онкологических заболевани
й, которые несовместимы с жизнью. Поэтому любые ткани мы можем сравниват
ь между собой. ДНК можно получить в химически чистом виде. Это биохимия, эт
о химия, если хотите. Прозрачный водный раствор, макромолекулы полимера,
полианиона. Поэтому, применяя физические и химические способы анализа, м
ожно те или иные параметры этого вещества изучать. Вопрос только в том, чт
обы вещества было достаточно. Потому что, как известно, с молекулами може
т работать физика, но нас здесь меньше интересуют параметры физические,
потому что они характеризуют полимер в целом, и они одинаковы даже не то, ч
тобы у одного вида, а у многих видов. А вот химия работает с веществом, то ес
ть с совокупностью молекул. И если у нас мало этих молекул, то могут быть п
роблемы, мы не сможем проанализировать химические свойства вещества.
А.Г. Мало Ц это сколько?
П.И. Мало Ц это довольно ощутимое число молекул, но это мало.
А.Г. А переводя на простой, человеческий язык, грубо говоря, оди
н волос Ц это достаточно?
П.И. Я вам приведу пример, чтобы было понятно, о чём идёт речь. Пр
и анализе останков из Екатеринбургского захоронения, я напомню, что это
кости, пролежавшие в земле более 70 лет, после долгих усилий нам удалось из
порции кости в 5 грамм выделить 20 пикограмм ДНК. Один пикограмм Ц это 10 в ми
нус 12-й степени грамма. По расчёту, это буквально считанное количество мо
лекул. Так вот, с таким количеством ДНК молекулярному биологу, генетику н
ельзя работать никаким методом, кроме одного Ц методом энзиматической
амплификации ДНК, полимеразной цепной реакции. Тогда мы можем увеличить
, наработать одинаковые копии интересующего нас гена или фрагмента, и то
гда уже изучать его как обыкновенное вещество химическими методами.
А.Г. Раз уж мы перешли к екатеринбургским останкам, которые вы
почему-то не именуете царскими, хотя именно из-за вашей экспертизы Госуд
арственная Комиссия пришла к заключению, что это останки семьи Романовы
х…
П.И. Совершенно правильно.
А.Г. Один из пунктов критики в ваш адрес заключается в том, что в
ы Ц единственный специалист в этой области, который занимался исследов
анием царских останков (я имею в виду из России). В то время как принято про
водить независимые экспертизы в 2, 3, 4 лабораториях, а потом совершенно пос
торонний человек объединяет это всё в одно и приходит к какому-то резуль
тату. Почему это произошло вот так, на энтузиазме, скажем?
П.И. Ну уж, не совсем на энтузиазме. Это было официальное поруче
ние Генеральной прокуратуры России в рамках работы Государственной Ко
миссии по идентификации этих останков. Я представлял российскую сторон
у, но это не значит, что вся работа сделана персонально мною, исчерпывающе
мною. Это неправильная точка зрения. Во-первых, на счёт независимых лабор
аторий. Ведь полная экспертиза, даже генетическая, осуществлялась в двух
лабораториях. Я напомню, это в Алдермарстонском криминалистическом цен
тре Министерства внутренних дел Великобритании, и через два года Ц в Ро
квиллской лаборатории ДНК-идентификации Министерства обороны США. Я уч
аствовал и там, и там, и был единственным, действительно единственным пре
дставителем от России. Но и там, и там работали группы специалистов, я был
их руководителем от российской стороны. Соруководителями в одном случа
е были профессор Питер Гилл и доктор Кевин Салливан из Великобритании, а
в другом случае доктора Виктор Уидн, Томас Парсонс и Майкл Холланд из США.
Это крупные специалисты, которых обвинять в зависимости от кого-то прос
то нелепо. И то, что я представлял Россию в единственном числе, сути получе
нных результатов не меняет. Потому что эти результаты опубликованы в жур
нале «Нейчур дженетикс» два раза, в 94-м и в 96-м году. И вы вдумайтесь, уже с 94-го
года прошло, слава Богу, восемь лет. Шесть лет с 96-го года. За это время все с
пециалисты в этой области могли ознакомиться с результатами.
Я напомню, что журнал «Нейчур дженетикс» имеет один из самых высоких мир
овых научных рейтингов в области молекулярной биологии и генетики. И что
бы там опубликовать что-то, нужно удовлетворить пристальное внимание мн
огих очень уважаемых рецензентов, которые будут обращать внимание на та
кие вещи, как: всё ли сделано, правильно ли сделано, все ли мыслимые контро
ли поставлены и так далее, и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115