В результате они и приобретают способность побуждать по-
ведение и деятельность человека даже в тех случаях, когда соответствующая по-
требность не была предварительно актуализирована: сначала эти предметы только
56
3. МОНИСТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СУЩНОСТИ МОТИВА
реализуют, а потом и вызывают (очевидно, по механизму условного рефлекса) соот-
ветствующую потребность. Следовательно, предметы, в представлении Л. И. Божо-
вич, являются лишь побудителями потребностей, а не действий или деятельно-
сти. Без оживления потребности под воздействием предмета активность человека
проявиться не может.
Но и отбросив все двусмысленное и негативное, что имеется во взглядах
А. Н. Леонтьева на мотив, оставив только все положительное, принять предмет-цель
за мотив не представляется возможным, даже если учесть ограничение, введенное
Д. В. Колесовым: предмет выступает в качестве мотива лишь у маленького ребенка
(из-за неразвитости произвольных функций) или в том случае, если он новый (т. е.
является мотивом исследовательской деятельности). Во-первых, мы не получим от-
вет на вопрос, почему человек совершает данное действие, поступок; ведь одна и та
же цель может удовлетворять разные потребности, т. е. соотноситься с разными
причинами. Во-вторых, принятие за мотив предмета практически устраняет возмож-
ность говорить о таких характеристиках мотива, как его сила и устойчивость; нельзя
же сказать, что предмет обладает силой, а сочетание <устойчивость предмета> ско-
рее будет понято с точки зрения физики, чем психологии. Предметы могут обладать
степенью (силой) привлекательности, но это скорее характеристика стимула, а не
мотива. Возникают и другие стилистические недоразумения, когда говорят, напри-
мер, об активно достигаемых человеком мотивах (В. К. Вилюнас), понимая под этим
овладение предметами. В-третьих, в связи с представлением о мотиве как предмете
говорят о роли мотива в формировании потребностей, а не о роли потребностей в
формировании мотива, т. е. процесс мотивации ставится с ног на голову. Между тем
В. К. Вилюнас справедливо отмечает, что даже психического отражения предмета
недостаточно для того, чтобы вызвать деятельность субъекта. Для этого должна
быть еще актуализирована потребность, которой отвечает этот предмет, иначе жи-
вые существа, столкнувшись с предметом потребности, каждый раз приступали бы
к ее удовлетворению вне зависимости от того, есть ли в данный момент в этом нуж-
да или нет.
Аналогичной точки зрения придерживаются также философы и социологи. На-
пример, В. И. Оссовский пишет, что переживание индивидом ценностей-объектов
далеко не всегда сопровождается восприятием их как предметов удовлетворения
потребности. Нужда возникает лишь по отношению к объекту, который признается
человеком значимым (ценным). Это означает, что объект может выступать в роли
стимула лишь тогда, когда человек подготовлен для такого его восприятия, т. е.
когда есть потребность в нем или ему подобных. В этом случае у человека возникает
побуждение к овладению этим объектом. Поэтому Ш. Н. Чхартишвили считает, что
мотив - это объективная ценность (продукта деятельности, знания).
3.3. МОТИВ КАК ПОБУЖДЕНИЕ
Еще с прошлого века мотив многими психологами трактовался как
побудительная (движущая) сила, как побуждение (говорить о <побудительных> мо-
тивах, как часто делается, это все равно что сказать <масло масляное>: мотив всегда
57
3.3. МОТИВ КАК ПОБУЖДЕНИЕ
побуждает либо что-то делать, либо не делать). При этом, как всегда, нестрогость в
использовании понятий привела к тому, что за мотив стала приниматься любая при-
чина, вызывающая побуждение, а не только само побуждение. Отсюда мотивами
стали любые стимулы, а <побудитель> и <побуждение> стали синонимами. При этом
биологи, физиологи и психологи-бихевиористы за мотив в основном принимали
внешний стимул (даже И. М. Сеченов писал, что первая причина всякого человече-
ского действия лежит вне его). Между тем Г. Олпорт справедливо отмечает, что в
качестве объектов, побуждающих деятельность человека, могут выступать и отсут-
ствующие (представляемые или воображаемые) объекты. Таким образом, побудите-
лей (детерминант) поведения может быть много, и они могут быть как внешними,
так и внутренними (например, боль). Однако не все они могут быть отнесены к мо-
тивам. Возникает вопрос: что может служить критерием различения мотивацион-
ных и немотивационных детерминант, т. е. какие причины можно рассматривать как
ыотивационное побуждение, а какие - нет?
В западной психологии распространенным решением этого вопроса является
различение способа (как) и причины (почему) поведения: к мотивации относят толь-
ко причины. При этом считается, что мотивация отвечает за стратегическую направ-
ленность поведения на цель, тогда как способ поведения, его тактическая реализа-
ция определяются не причиной, а опытом и научением. Но, как отмечает Ж. Нют-
тен. в этом случае понятие <мотивация> становится излишним, так как процессы
стимуляции и научения достаточны для объяснения поведения. Кроме того, с точки
зрения В. К. Вилюнаса (1990), отдельные механизмы мотивации отвечают именно
за способ поведения, т. е. за то, как делается.
Разграничение мотивационных и немотивационных причин, т. е. побуждения и
стимула, целесообразно осуществлять и по механизму ответных реакций человека:
произвольному или непроизвольному. <Мотивация - через психику реализующая-
ся детерминация>, -писал С. Л. Рубинштейн. Поэтому должна быть детерминиро-
вана не только и не столько физиологическая реакция, сколько психическая, затра-
гивающая высшие уровни психической регуляции, связанная с осознанием стимула
и приданием ему той или иной значимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39