Я из четыреста тридцатого, мы работаем на территории Австрии. Вообще-то он должен был известить нас о том, что выходит на нашу дорожку.
– А он даже и открытку с парой строк не прислал, да?
– Ни словечка. Возможно, потому, что вообще не было никакой веской причины для его визита сюда. Работай Линден над чем-нибудь, имеющим отношение к этой стране, он был бы обязан сообщить нам об этом. – Белински выпустил огромный клуб дыма и взмахом руки отогнал его от лица. – Это был думающий следователь. Интеллектуал. Таких парней можно натравливать на целую гору папок с заданием найти глазной рецепт Гиммлера. Но этот умник не вел никаких записей, вот в чем загвоздка. Он все держал здесь. – Мундштуком трубки Белински постучал себе по лбу. – Поэтому довольно трудно узнать, что же он раскопал такого, из-за чего его застрелили.
– Ваша военная полиция подозревает «Подземных оборотней» в причастности к этому делу.
– Знаю. – Он проверил тлеющее содержимое своей трубки из вишневого дерева и добавил: – Откровенно говоря, мы брели в кромешной тьме, и вдруг появляешься ты. Мы надеялись, что ты откопаешь то, чего нам не удалось, ведь ты, по сравнению с нами, можно сказать, местный. И если бы тебе это удалось, то я был бы тут как тут – ведь мы живем в демократическом обществе.
– Криминальное расследование по доверенности, да? Ну что ж, такое случается не впервой. Очень не хочется тебя огорчать, но только мне и самому мало что известно.
– Сомневаюсь. А разве не из-за тебя убили каменотеса? По-моему, это результат: ты явно кого-то расстроил, капустник.
Я улыбнулся:
– Можешь называть меня Берни.
– Беккер, я полагаю, не стал бы вводить тебя в игру, не дав тебе нескольких козырных карт в руки. И, возможно, одной из них было имя Пихлера.
– Допустим, ты прав, – признал я. – Но все равно, это не та карта, на которую можно ставить последнюю рубашку.
– Позволь хоть на нее взглянуть.
– С какой стати?
– Я спас тебе жизнь, капустник, – проворчал он.
– Слишком сентиментально, будь практичнее.
– Ну хорошо, пожалуй, я смогу помочь.
– Уже лучше, гораздо лучше.
– Что тебе нужно?
– Ладно, слушай. Пихлера, скорее всего, убил человек по имени Абс, Макс Абс. По сведениям военной полиции, во время воины он был эсэсовцем, хотя и не очень долго. Кстати, сегодня днем он сел на поезд до Мюнхена, но там его уже будут встречать; полагаю, они расскажут мне, что произойдет. Но мне нужно разузнать об этом Абсе побольше. Например, кто был этот парень. – Я вытащил пихлеровский чертеж надгробного камня Мартина Альберса и расстелил его на столе перед Белински. – Если я смогу узнать, кто такой Мартин Альберс и почему Макс Абс захотел уплатить за его памятник, то, возможно, я несколько приближусь к ответу на вопрос, почему Абсу было необходимо убить Пихлера прежде, чем тот поговорит со мной.
– Кто такой этот Абс? С кем он связан?
– Раньше он работал здесь, в Вене, на рекламную фирму, которой управлял Кениг. А Кениг – тот самый тип, который поручил Беккеру переправить досье через зеленую границу. Досье, которые попали к Линдену.
Белински кивнул.
– Ну хорошо, – рассердился я. – Вот моя следующая карта. У Кенига была подружка по имени Лотта, которая крутилась в клубе «Казанова». Возможно, она там только маячила да ела шоколад, не знаю. Парочка дружков Беккера засветилась там и еще в нескольких местах и не вернулась домой к чаю. Я думаю, надо использовать девчонку. Конечно, сначала придется ее слегка просветить. Правда, теперь, когда она увидела меня на белом коне в парадном военном облачении, надеюсь, дело пойдет быстрее.
– Ну, а предположим, Вероника не знает эту Лотту. Что тогда?
– Ты можешь предложить что-нибудь получше?
Белински пожал плечами:
– Вообще-то, у твоего плана есть кое-какие преимущества.
– А вот еще кое-что. И Абс и Эдди Холл, связной Беккера в Берлине, работают в компании, которая находится в Пуллахе, рядом с Мюнхеном. Может, захочешь попытаться что-нибудь разузнать о ней, а заодно и о том, почему Абс и Холл решили перебраться туда?
– Они не первые капустники, которые переехали жить в американскую зону, – сказал Белински. – Разве ты не заметил? Отношения с нашими коммунистическими союзниками складываются все труднее. Из Берлина сообщают, что они начали разрушать дороги, соединяющие восточный и западный секторы города. – Судя по его лицу, было ясно, что он не в восторге от этого. Затем он добавил: – Ладно, посмотрим. Может, мне удастся что-нибудь обнаружить. Что еще?
– До отъезда из Берлина я встретил парочку охотников-любителей на нацистов, неких Дрекслеров. Линден время от времени передавал им посылки с гуманитарной помощью. Не удивлюсь, если они работали на него: всякий знает, что СКР расплачивается подобным образом. Узнать бы, кого они искали, нам бы это очень помогло.
– А мы не можем у них спросить?
– Ничего не получится. Они мертвы. Кто-то подсунул им под дверь полный поднос «Циклона-Б».
– Все равно дай мне их адрес.
Он вытащил записную книжку и карандаш.
Закончив писать под мою диктовку, он, поджав губы, потер скулу. У него было невероятно широкое лицо, с бровями, точно два толстых рога, которые наполовину огибали глаза, вместо носа – подобие черепа какого-то маленького животного, глубокие мимические морщины вместе с квадратным подбородком и резко очерченными ноздрями составляли семиугольную фигуру, схожую с головой барана, помещенной на V-образный постамент.
– Ты был прав, – признался он. – Не слишком у тебя хорошие карты. Но все же лучше той, которой играл я.
Крепко сжав зубами трубку, он скрестил руки и уставился в свой стакан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102