И вот наконец, громыхая на стрелках колесами, поезд медленно подтягивался к платформе вокзала Франца-Иосифа, окутывая редких встречающих облаками пара.
Я предъявил документы американскому военному полицейскому у стойки, вполне удовлетворив его объяснением причины моего визита в Вену, прошел внутрь вокзала, поставил багаж на пол и огляделся в надежде обнаружить признаки того, что кто-то меня встречает и что мое появление здесь желанно.
Я не ошибся в своих ожиданиях, по крайней мере в их первой части: ко мне поспешил седовласый мужчина среднего роста. Он представился доктором Либлем, подчеркнув, что является законным представителем Эмиля Беккера.
– Такси ждет, – сказал он, с сожалением оглядев мои вещи. – До моего офиса не так далеко, и если бы не багаж, мы могли бы пройтись пешком.
– Не сочтите меня пессимистом, – сказал я, – но полагаю, мне придется переночевать.
Я последовал за ним через зал.
– Надеюсь, поездка не была утомительной, господин Гюнтер.
– Я здесь, не так ли? – ответил я, изобразив на лице подобие любезной усмешки. – Что еще можно сказать о любом путешествии в наши дни?
– Не могу ничего сказать, – ответил Либль жестко. – Я никогда не покидал Вены. – Он указал на группу оборванных беженцев, которые нашли временный приют на вокзале. – Сегодня, когда, похоже, весь мир сидит на чемоданах, было бы опрометчиво искать под солнцем путешественника, одержимого лишь одной идеей – поскорее вернуться домой.
Он подвел меня к ожидающему такси, и я, передав сумку водителю, забрался на заднее сиденье. Впрочем, сумка тотчас последовала за мной.
– За возню с багажом они берут дополнительную плату, – пояснил Либль, заталкивая сумку мне на колени. – Как я уже говорил, ехать недалеко, а такси дороги. Рекомендую вам пользоваться трамваями, пока вы здесь. Поверьте, оно того стоит.
Машина рванула с места, на первом же повороте бросив нас в объятия друг к другу, как любовников в кинотеатре. Либль хмыкнул:
– Никогда не знаешь, чего ждать от этих венских лихачей. Так что, кроме всего прочего, ездить трамваем гораздо безопаснее.
Я повернулся налево:
– Это Дунай?
– Слава Богу, нет. Это канал. Дунай восточнее, в русском секторе. Взгляните туда, направо, – добровольный гид обратил мое внимание на мрачное здание, – это тюрьма, где и пребывает наш клиент. Завтра утром у нас назначена с ним встреча, после чего мы могли бы сходить на похороны капитана Линдена на Центральном кладбище. – Либль кивнул в сторону тюрьмы: – Господин Беккер здесь недавно. Впрочем американцы отнесли это происшествие к компетенции военной разведки и поэтому держали его в лагере для военнопленных в Штифтсказерне – штаб-квартире их военной полиции в Вене. Оказалось чертовски трудно пробраться туда, но, скажу я вам, не легче и выбраться. Однако в конце концов было решено, что делом займется австрийский суд, поэтому наш клиент будет содержаться в этой тюрьме до вынесения приговора.
Либль подался вперед и, тронув водителя за плечо, попросил повернуть направо, к Центральному госпиталю.
– Теперь, раз уж заплачено, мы можем забросить и ваш багаж, – сказал он. – Я позволил себе несколько отклониться от маршрута, чтобы показать, где находится ваш друг, и дать возможность оценить серьезность его положения. Не хочу показаться бестактным, господин Гюнтер, но признаюсь, что я был против вашего приезда в Вену. Можно подумать, здесь нет толковых частных детективов! Я с успехом пользовался услугами многих из них, причем они знают Вену куда лучше, чем вы. Я надеюсь, вас не обидит моя откровенность. Вы ведь совсем не знаете города, не так ли?
– Я ценю вашу прямоту, доктор Либль, – сказал я, тем самым здорово погрешив против истины. – Вы правы, я не знаю города, никогда в жизни не был здесь. Однако позвольте и мне говорить прямо. Имея за плечами лет двадцать пять работы в полиции, я не особенно расположен обращать внимание на ваши умозаключения. Почему Беккер предпочел нанять именно меня вместо какого-нибудь местного сыщика – его ума дело. А вот что он готов щедро оплатить мои услуги – это факт. И давайте не будем обсуждать сейчас эту затею. Когда придет время вам отправиться в суд, я сяду вам на колени и буду расчесывать вам волосы, если пожелаете, но до этого момента вы будете листать ваши своды законов, а я – беспокоиться о том, что приготовить для спасения этого тупого ублюдка от карающей руки правосудия.
– Неплохо, – прорычал Либль. Подобие улыбки дрожало на его губах. – Правдивость вам к лицу. Как большинство юристов, я восхищаюсь людьми, которые верят в то, что говорят. Да, я высоко ценю прямолинейность других только лишь потому, что мы, юристы, хитрые бестии.
– Я думал, вы говорили достаточно откровенно.
– Чистой воды притворство, уверяю вас, – произнес он высокомерно.
Оставив мой багаж в уютном пансионе в восьмом округе американского сектора, мы отправились в контору Либля, которая располагалась во Внутреннем Городе. Как и Берлин, Вена была поделена между четырьмя властями, и каждая из них контролировала свой сектор. Исключение составлял Внутренний город, окруженный широким бульваром с гранд-отелями и дворцами, которые замыкали Кольцо. Эту территорию контролировали все четыре державы, патрули здесь были международными, четырехсторонними. Вена несколько пострадала от бомбежек, но по сравнению с Берлином выглядела опрятнее окон гробовой мастерской.
Наконец мы добрались до конторы, Либль отыскал дело Беккера, и я бегло просмотрел материалы.
– Самый весомый аргумент против господина Беккера – то, что ему принадлежит орудие убийства, – сказал Либль, передавая мне пару фотографий оружия, из которого был убит капитан Линден.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102