Сейчас она была одета в поношенные голубые джинсы, фланелевую клетчатую рубашку навыпуск и жилетку. Прямые светлые волосы доходили до плеч. Черты лица тоже были какие-то незатейливые. Ни тебе губок бантиком, ни тебе пухлых щечек. И взгляд тоже был прямой, как бы говорящий: «Только не надо мне тут лапшу на уши вешать!»— Мы из милиции, — сказал Шумов.— Я знаю, — ответила она. — Мне сосед сказал, Михаил Михайлович.— А-а, — сказал Шумов, вынимая руку из кармана.— Хотелось бы посмотреть на ваши документы, — сухо произнесла она. Шумов открыл рот, словно хотел что-то сказать, но потом передумал, снова запустил руку в карман и вытащил красную книжечку. Чего только не было в этих карманах!— Мы проводим внутреннее расследование, — говорил Шумов, пока женщина разглядывала удостоверение. — Три дня назад в вашем доме произошла перестрелка. У нас есть сигнал, что опергруппа, выезжавшая сюда, вела себя непрофессионально. Не было проведено полное обследование территории, не были опрошены все свидетели. Наконец, — Шумов помедлил, словно не хотел произносить следующую фразу, — не исключено, что у жильцов могли пропасть какие-то ценные вещи. Наш долг во всем разобраться.— Да что вы говорите? — Женщина вернула Шумову удостоверение. — И откуда же такие сигналы поступают?— Мы не раскрываем наших источников информации! — торопливо сказал я, чтобы не стоять у стены безмолвным истуканом.— Это так, — подтвердил Шумов. — Что лично вы можете сообщить о событиях той ночи? От вашего соседа мы ничего не добились...— И поэтому вломились ко мне...— Мы стучали, но никто не отвечал, а дверь открылась от стука...— Они врут, — басом сказал мальчик Рома. — Никто не стучал. Они сразу вошли, и тот, в пальто, стал трогать твои духи...— Прошу прошения, — быстро проговорил Шумов. — Я просто...— Надеюсь, после вашего визита не придется устраивать новое служебное расследование, — язвительно заметила женщина. — Надеюсь, что сегодня у жильцов не пропадут ценные вещи...— А еще он сказал, что ты немолодая и что у тебя денег на косметику не хватает, — торжествующе добавил Рома.— Да ты, братец, стукач! — не сдержался Шумов.— Не надо оскорблять ребенка, — отрезала женщина. — А ты, Рома, смотри в тарелку и держи язык за зубами. Когда я ем, я глух и нем.— Мы не знали, что в комнате ребенок, — вступил я в разговор. — И мы не хотели его пугать. Просто, раз дверь открылась, мы решили подождать хозяина комнаты...— Вы его дождались, — резко сказала женщина и села на кровать. — Ну, так что вас интересует?— Ночь, когда была перестрелка. Все, что вы знаете и помните.— Я помню все, — сказала женщина. — Я помню все от первой до последней минуты. Я помню, например, что милиция так и не приехала.— Это какое-то недоразумение, — сказал Шумов, хмурясь. — Я точно знаю, что...— Милиции здесь не было. Просто приехали люди, которые забрали своих покойников и уехали восвояси. Все.— Кто были те люди? — спросил я. — И что здесь вообще случилось?— Я не знаю, кто были те люди. — Женщина откинулась к стене, прижавшись плечами и головой к настенному коврику. — Просто — люди с пистолетами.— Которые убили вашего брата, — Шумов не спрашивал, он утверждал. Я обалдело уставился на женщину и только теперь понял, где я уже видел эти простые черты лица...— Которые убили Алексея, — подтвердила женщина.— Зачем ваш брат в ту ночь приехал к вам?— А зачем может приехать брат к сестре? Тем более после десяти лет разлуки? Мы не виделись десять лет, понимаете?!— Понимаю, — сказал Шумов. — Все эти годы он ведь не на алмазных приисках трудился?— Вам, в милиции, это должно быть хорошо известно. Он сидел в лагере. Освободился полтора месяца назад.— Он не сразу к вам приехал, да? У него были какие-то важные дела на стороне, которые заняли полтора месяца?— Мне об этом ничего не известно.— Ладно... — Шумов снова уставился на картину. — Так что же случилось в ту ночь? Алексей приехал к вам один?— Один.— Его вещи? Его чемоданы?— У него не было с собой никаких чемоданов.— Точно?— Разве что он оставил эти чемоданы в машине...Шумов внимательно посмотрел на меня. Я отрицательно помотал головой. Шумов снова уставился на картину, а затем перевел взгляд на мухинскую сестру:— Он пришел к вам, вы сидели, разговаривали...— Да, — женщина кивнула головой. — А потом он вскочил и сказал, чтобы я сидела тихо и никуда не выходила. Сам он выскочил в коридор, и через несколько секунд раздались выстрелы. Пять или шесть выстрелов. Я и Рома забились под кровать и ждали, чем все кончится... Когда все стихло, мы услышали шаги. Пришел один человек, походил, а потом ушел. Наверное, это был разведчик, потому что потом пришли еще несколько. Они унесли с собой все тела. И Алексея они тоже забрали с собой.— Если вы сидели под кроватью, откуда вы знаете, что там были какие-то тела? Вы же слышали только выстрелы...— И выстрелы, и крики... И было понятно, что кричит не Алексей. И еще шум падающих тел. Я догадалась, что Алексею удалось застрелить одного или двоих.— Когда вы разговаривали, он не намекал вам, кто его враги? Он не говорил, что ему угрожает опасность?— Нет... Хотя сам разговор у нас был коротким. Минут десять от силы. Десять лет не виделись, — вздохнула Мухина. — А потом десять минут — и все. И даже тела нет, чтобы похоронить...— А эти люди, которые потом приехали... Они ничего не искали? Просто забрали трупы и ушли?— Я не знаю, — Мухина пожала плечами. — Я же не выглядывала в коридор. Они очень недолго здесь были... А что они могли искать? Ах да, вы же спрашивали про какие-то чемоданы...— Чемоданов не было, — повторил Шумов ее слова. — Так?— Так, но...— Что?! — встрепенулся Шумов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111