Ну, еще она, видимо, не совсем дура...— Не совсем, — согласился я.— Ну так для Тыквы это большая экзотика. Он имеет дурную привычку жениться на семнадцатилетних манекенщицах, а там, сам понимаешь, умом не пахнет...— То есть ей ничего теперь не угрожает, — сделал я слегка запоздалый вывод из слов Шумова. — Кроме тыквинской любви. На фарш ее не пустят. А значит, можно больше не считать часы и минуты, можно не искать мухинские деньги... Можно расслабиться? — Я произнес эти неожиданные слова и изумленно уставился на Шумова: неужели все? Неужели все это безумие кончилось? И кончилось только потому, что Тыкве раньше фатально не везло на баб? И Тамара, как действительно неглупая женщина, попудрит Тыкве мозги, а потом улизнет от него, чтобы больше никогда не встречаться...— Ямщик, не гони лошадей, — сказал Шумов. Таксист удивленно обернулся, и Шумов добавил: — Это не тебе. Ты, Саша, большой оптимист, — это уже было явно сказано мне. Я только не понял, почему я и ямщик, и большой оптимист — в одном флаконе. Шумов мне объяснил: — С Тамарой все в порядке. Она живет в каком-то из тыквинских коттеджей, ей привозят еду из ресторана, а послезавтра они с Тыквой поедут на охоту. Если погода будет приличная. Так что у Тамары приличная культурная программа. С тобой, Саня, все немного сложнее.— Со мной?— С тобой, с тобой, — подтвердил Шумов. — Тамара интересует Тыкву, его к ней влечет. А к тебе его не влечет. К тебе у него нет больше пламенного чувства.— Ну и слава богу, — с облегчением вздохнул я.— С одной стороны, слава богу, — согласился Шумов. — А с другой стороны — многие лета дьяволу. Потому что про чемодан с деньгами и про чемодан с алмазами Тыква не забыл. Он по-прежнему хочет их получить назад. Тамару с крючка сняли за красивые глазки, ей повезло. Твои глаза, — Шумов внимательно посмотрел мне в лицо, — нет, они произведением искусства не являются. Тыква переложил на тебя всю ответственность за мухинскую аферу.— Но я же... — у меня перехватило дыхание. — Я же тут никаким боком! Это Тамара меня с ним познакомила! Это у нее был интерес в Мухине, потому что он у нее квартиру хотел купить! А я?! А мне?! У меня-то никакого интереса в этом не было! Пятьсот баксов мне Мухин обещал! Всего-навсего!— А в чемодане было двести пятьдесят тысяч, — зевнув, сообщил Шумов. — Что называется, ощутите разницу.Таксист бросил на меня через плечо сочувственный взгляд. А я сидел и пытался осознать тот факт, что угроза быть пущенным на фарш плавно перешла с Тамары, черт бы ее побрал с ее глазами, умом и прочими достоинствами, на меня.— Тыква умно сделал, — продолжал вещать Шумов. — У Гиви теперь нет никаких оснований лезть в тыквинские дела. А у тебя, Саня, есть три дня, чтобы вернуть тыквинские бабки.Таксист то ли зарыдал, то ли злорадно захихикал. Я с ненавистью посмотрел на него.— Я нашел им Мухина, — сказал я. — Пусть мертвого, но других в тот вечер не продавали. Все, больше я ничего сделать не смогу. Пусть хоть четвертуют меня, пусть распинают...— Я передам Тыкве твои пожелания, — сочувственно кивнул Шумов. — Кстати о теле Мухина. Если помнишь, банда Треугольного упорно ищет это самое тело. Зачем?— Понятия не имею, — буркнул я. Напоминание о том, что, кроме бандитов Тыквы, существуют еще и бандиты Треугольного, не добавило мне радости.— Если они его ищут, значит, в нем есть какая-то ценность, — пояснил Шумов. С логикой у этого мужика все было в порядке, но только где тут практическая выгода для меня, несчастного? — И у меня была такая мысль, — сказал Шумов. — Узнать, куда Тыква девал мухинское тело, и предложить это тело Треугольному. За двести пятьдесят тысяч долларов. Только не надо смотреть на меня, как на психа!— А как еще на тебя смотреть?— Проблема не в сумме, мы бы сторговались по ходу дела. Проблема в том, что мухинского тела у Тыквы нет.— Еще бы, — сказал я, слегка удивившись шумовской наивности. — На хрена ему труп? Да еще без красивых глазок? Он его уже давно где-нибудь закопал. Или просто сбросил в реку.— Он утверждает, что вообще без понятия насчет трупа. Он помнит, что ты привез труп на «Форде», а потом вроде как вывалил его на асфальт. Но что куда делось потом — и Тыква, и его люди признавать отказываются...— Сделка с Треугольным накрылась, — прокомментировал я.— Выходит, что так. А Треугольный меня беспокоит побольше, чем Тыква. С Тыквой все понятно — ему нужны его бабки. Или алмазы. И еще Тамара. А вот что нужно этой треугольной твари? С чего она взбесилась и кидается на совершенно незнакомых людей вроде меня? На кой черт ей взрывать «Линкольн» Орловой? А все ведь с тебя началось, — Шумов ткнул в меня пальцем. — Ты столкнулся с ним в гостинице, когда искал Мухина. Что ты там такого сделал, что начался весь этот беспредел? Может, ты ему на ногу наступил? Может, ты его толкнул? Или косо посмотрел?— Я в него кинул бумажкой, — признался я.— Да тебя убить за это мало! — рассвирепел Шумов. — Ты думай, что ты делаешь! Ты видишь, сколько неприятностей из-за тебя! В бумажке что, булыжник был завернут?— Не было там булыжника. Это просто записка была. Я ее в мухинском номере нашел. Она явно не мне предназначалась, так что я ее скомкал и кинул в Треугольного.— Записка? Мухину? — Шумов стал как-то странно дышать. Я даже испугался — как бы не сердечный приступ.— Совсем непонятная записка, — сказал я. — Чего-то там про какую-то Барыню. Типа, передавайте привет. Или нет — типа, пошла она к черту... Ой!Шумов схватил меня обеими руками за горло и стал трясти, приговаривая:— Тебя, дурака, учили в школе рассказывать ПОДРОБНО?! Тебя учили?! Или нет?! Или мне тебя научить?!На заднем сиденье было тесновато, я не мог развернуться и нанести свой излюбленный удар в грызло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111