Чья трубка? Трубка Лехи Мухина, как и револьвер, как и «Форд», в котором я сейчас сижу. Если это мухинский телефон, то, значит, и звонят Мухину. И кто там говорил, что у меня хреново с логикой?— Вам кого? — спросил я голосом сварливой бабки, которую достали вечно попадающие «не туда» звонки.— Как — кого? — изумились в трубке. — Леха, ты? Не валяй дурочку, это Циркач звонит. Мы тут сидим как чудики, бабок твоих ждем, а ты прикалываешься — «Вам кого?».Вот тут мне в самый раз было отключить телефон, а потом выбросить его в окно. Но я этого не сделал, потому что проснувшееся вдруг во мне чувство логики стало выкидывать коленца. А именно — выстраивать новую цепочку причин и следствий.Это звонят деловые ребята, у которых были какие-то связи с Лехой. А мне нужно найти деньги, которые Леха где-то запрятал. Ведь как бы ни злился на меня Тыквин, он оттает, когда увидит свой кейс. Или мухинский кейс с алмазами. Он оттает и вернет Тамару живой и невредимой. И мне не придется ползти на поклон к ДК.Следствие в цепочке причин было одно — я не должен выбрасывать телефон, я должен продолжить разговор и выведать все, что можно, о Лехе Мухине. Потом я понял, что такая задача была непосильной для моей невыспавшейся башки, но это было уже потом.— Это не Леха, — сказал я, пытаясь тщательно подбирать слова, поскольку помнил, что за базар в кругу таких вот коммерсантов приходится отвечать.— А что это за хмырь? — продолжали изумляться в трубке.— Это его знакомый, — сказал я. Сначала я хотел назваться другом Мухина, но потом испугался, что Циркач устроит мне тест на вшивость, и я его завалю. Тест, я имею в виду.— Леха дал тебе мобильник попользоваться? — предположил Циркач. — А сам он где? Если где-то неподалеку, то позови его к трубке, лады?— Это вряд ли, — сказал я, чуть помедлив. Всегда тяжело сообщать о смерти близкого человека, и мне нужно сейчас проявить максимум вежливости и такта, чтобы не травмировать Циркача. Хотя... быть может, это он и устроил Мухину расстрел буквой X? А сейчас проводил, так сказать, контрольный звонок, чтобы удостовериться в том, что пули не прошли мимо адресата. — Я не могу его позвать, — сказал я, стараясь одновременно быть тактичным и держать ухо востро. — С ним произошел несчастный случай. Если можно так выразиться.— Так упился, что телефон в руках держать не может? — продемонстрировал свою неосведомленность в судьбе Лехи Циркач. — Ну тогда пусть перезвонит, как очухается...— Он не очухается, — сказал я, устав от собственных попыток быть тактичным. — Ему пулю в башку влепили, так что он не очухается и к телефону не подойдет.— У, ё-мое... — сказали в трубке, и наступила тягостная пауза. Очевидно, Циркач погрузился в скорбь.— Алло, — напомнил я о себе. — Слышно там меня?— Слышно, — угрюмо сказал кто-то в трубке. Этот голос явно принадлежал не Циркачу, и я даже предположил, что Циркач от полученного горестного известия сверзился на пол, где и лежит без сознания, молчаливый и печальный. — Говоришь, знакомый Лехи? — спросила трубка. — Если знакомый, так объясни ситуацию.— В каком смысле?— В смысле — что теперь делать с той кашей, которую он заварил!— А он что-то заварил?Ответом был искусный многоэтажный мат, исполнитель которого явно был мастером своего дела. Тут в трубке снова прорезался голос Циркача, который, видимо, пришел в себя после обморока.— Извини, — сказал Циркач. — Я тут за водярой отходил... Ну, чтобы Леху помянуть. Вот купил, сейчас проведем все как надо. Мы сейчас возле «Интуриста» сидим. Сначала хотели просто взбодриться после ночи, а тут ты такие стремные вещи сообщаешь... Придется беленькой принять, причем основательно...Я представил, где это можно сидеть возле «Интуриста», и ничего, кроме деревянных лавок с облупившейся краской, мне не вспомнилось. Какие-то несолидные эти приятели Мухина. Но мне эти приятели были нужны.— Алло, — сказал я. — Может, я подъеду сейчас к вам? Помянем Леху, ну и вообще... Поговорим.— Подъедешь? — удивился Циркач. — Куда ты подъедешь?— К «Интуристу». Минут через десять буду.Циркач неожиданно заржал, что мало соответствовало поминальной обстановке:— Ты думаешь, это какой «Интурист»? Ты думаешь, это у вас «Интурист», а это не у вас «Интурист»! Это мы с Пистоном тебе из Москвы звоним! Тот «Интурист», что на Тверской, въезжаешь?— Постепенно, — ответил я. Получается, что Леха Мухин тырил деньги у Тыквина здесь, а в Москве его ждали компаньоны. Они ждали его и ждали его денег. Веселенькая стала вырисовываться картина.— Так вы, значит, в Москве его ждете? — тупо повторил я. — На Тверской?— Ну, сейчас мы его уже не ждем, — пояснил Циркач. — Нет смысла после того, что ты нам сообщил. Теперь мы будем его поминать. Часов до трех. А потом поедем спать. А вечером позвоним тебе, потому что нам нужно все эти Лехины дела решать.— А что за дела? — торопливо спросил я, пока Циркач не отключился, чтобы перейти к «отпиванию» покойного друга.— А ты не в курсе? — удивился Циркач. — Ну тогда мы тебе потом объясним. Пистон объяснит, у него язык лучше подвешен. Деньги-то хоть при тебе?Вот это был вопрос в самое яблочко. И тут все упиралось в мухинские деньги. Вот уж действительно деньги правят миром! Куда ни сунься, всюду они, проклятые!— Плохо слышно, — сказал я, шипя и плюясь в мембрану телефона. — Вечером поговорим, ладно?Не дожидаясь ответа, я отключил телефон и облегченно вздохнул. Все же стоило выкинуть эту чертову штуку в окно, пока мне не стали звонить все прочие сомнительные Лехины знакомые, каждый со своими претензиями. Я взвесил мобильник на ладони и швырнул его. На заднее сиденье. Мне было жаль выкидывать телефон — все же стильная, дорогая игрушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111