Такая вот невеселая сказочка. Вспомнилась она мне не только потому, что попавшаяся под усталую руку книжка полетела на пол, а еще в связи с поездкой на белом «Линкольне». Гиви Хромой и по возрасту, и по замашкам тянул именно на вора, и оставалось удивляться, как это его не зашибли во время всяких там криминальных революций и контрреволюций.Наверное, уцелел он потому, что сидел в провинции, а по столицам не светился.С одной стороны, это было хорошо, потому что с Гиви можно было вести разговоры о делах, а «отморозки», судя по книжке, были полными психами без тормозов в башке. А с другой стороны...Гиви мог наплевать на всякие понятия, припугнуть Тыкву и заставить того отпустить Тамару. Мог, но не сделал. Вот за такие штучки «отморозки» и возненавидели воров, если верить моей книжке!Как повезло Гиви, что я не «отморозок». Как ему повезло. И как не повезло Тамаре.С этими грустными мыслями я заснул. А разбудили меня уже самые настоящие «отморозки». Они это умеют. 6 Я с ненавистью шарил руками вокруг, чтобы найти маленькую сволочь, трезвонившую, как пожарная сигнализация, и раздавить ее недрогнувшей пяткой. Но поиски затянулись, и к тому моменту, когда я отыскал мухинский мобильник, я уже более-менее проснулся и потому крушить телефон не стал.— Да? — осипшим голосом произнес я в трубку. В ответ издевательским тоном мне сообщили название женского полового органа. Рифма, конечно, но зачем с этого начинать день? Хотя — какой к чертовой матери день?! Я лег спать в районе двух часов дня, а значит, сейчас... Сейчас было одиннадцать вечера. Башка как чугунное ядро, во рту свалка пищевых отходов, да еще в ушах звенит до сих пор от позывных мобильного. Приятный вечерок, ничего не скажешь.— Эй, там, — продолжали издеваться надо мной в трубке. — Выходи на связь. Я же предупреждал — вечером звякну...— О господи, — вспомнил я. — Вы все еще там, у «Интуриста»?— Отстаешь от жизни. Мы уже проспались, сейчас на Красной Пресне, в «Планете Голливуд». Ужинаем. Меню тут у них такое...— Не надо про меню, — просипел я. У меня вдруг свело желудок от тоски по какой-нибудь пище. Сжимая в руке телефон, я слез с дивана и нетвердой походкой проковылял на кухню, где выпил стакан воды. Теперь голос зазвучал более-менее прилично.— Эй, знакомый, — раздался в ухе голос. Кажется, это был тот, второй, Пистон. Циркач и Пистон. Славная парочка. Славная особенно тем, что им нужны были мухинские деньги. Мне предстояло познакомить Циркача и Пистона с суровыми реалиями провинциальной жизни, и мне заранее от этого было не по себе.— Знакомый, тебя как зовут? — спросил Пистон.— Саня, — сказал я. — А ты Пистон?— Это для друзей я Пистон. А для тебя Кирилл Николаевич.— Ради бога, — пробормотал я. — Что нужно, Кирилл Николаевич?— Ты утром сказал, что Леху замочили.— Ну, — подтвердил я.— Что «ну»? Мы его помянули, теперь нужно узнать, кто его замочил, и замочить тех гадов, кто его замочил!— Ух ты, — сказал я, осознав нарисованную Кириллом Николаевичем программу действий. — Круто. Только их уже, кажется, замочили.— Кто это их замочил? — с интонацией завзятого ревнивца отозвался с Красной Пресни Пистон. Пришлось ему долго и нудно растолковывать про Пушкинскую улицу, про выстрелы, про двоих неизвестных мужиков, про Леху Мухина и про его разбитые очки.— Так, — после паузы проговорил Пистон. — Я правильно понял: они его замочили, а он их замочил?— Правильно, — сказал я.— А кто они такие, эти двое, — ты не знаешь?— Не знаю, — сознался я.— Ну и лопух ты после этого, — сделал вывод Пистон.— Может быть, — не стал я спорить. Не то у меня было настроение.— Ну да черт с ним, с Лехой, — продолжала вещать трубка. — Он тоже лопух, если дал себя замочить. Давай лучше о делах побазарим. Леха тебе рассказал?— Нет, не рассказал. А что он мне должен был рассказать?— Да про дела же, лопух! Черт, я даже не знаю...В «Планете Голливуд» произошли какие-то шумные события, в результате которых в трубке прорезался голос Циркача.— Эй, там! Ты что, не в курсе Лехиного заказа?— Он что-то заказал? — наивно переспросил я.— Кого-то, а не что-то, — проворчал Циркач. — А деньги-то он тебе для нас оставил?— Не оставил, — сказал я, и после этих двух слов в трубке стало происходить что-то уж совсем непотребное. То ли Пистон с Циркачом не поделили какое-то из заказанных блюд, то ли в ресторане слишком громко завели «Мэрилин Мэнсон», то ли Кирилл Николаевич с горя по невинно убиенному Лехе рыдал и рвал на себе волосы. А может, все это происходило одновременно.Я уже собирался отключить телефон, как вдруг из звукового хаоса прорвался Пистон.— Как это?! — проорал он, явно волнуясь. — Как это — Леху замочили, а денег для нас нет? Мы уже неделю в Москве сидим, ждем его денег, готовимся его заказ выполнить! А он нам такие подлянки кидает!— Извини, — сказал я. Пистон проворчал что-то невнятное, а потом заговорил уже поспокойнее:— Слушай, как тебя там...— Саня, — напомнил я.— Слушай, Саня, а ты не был у Лехи дома? Может, он под кроватью деньги хранил? В чемодане.— Так много денег? — прикинулся я простачком.— Прилично, — проворчал Пистон. — Так ты сходишь к нему домой?— Он жил в гостинице, — сказал я. — И в гостинице было шаром покати. Никаких чемоданов с деньгами.Я не стал упоминать, что Леха Мухин обладал выдающейся способностью организовывать исчезновение чемоданов с разными ценностями — как, например, в клубе «Белый Кролик».— Ох, блин, — вздохнул в трубке Пистон. — Неужели придется переться в вашу глушь и самому искать Лехины деньги? Такой лом...— Так что, — осторожно спросил я, решив, что достаточно втерся в доверие к этой сладкой парочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111