ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Дру-
гими словами, вечное наказание, являющееся результатом греховных
действий, можно было уменьшить, если не отменить, уплатив соответствую-
щую сумму денег соответствующему церковному лицу. Так, кардиналу
Альбрехту Бранденбургскому удалось обеспечить освобождение от очисти-
тельных наказаний в течение 39 млн. 245 тыс. 120 лет. Если такие верова-
ния и противоречили учению Церкви, то она не делала никаких попыток вы-
вести своих членов из заблуждения. Имеются основания полагать, что тер-
пимость к такой практике доходила до неофициального включения ее в
структуры Церкви. Власть и доход церковных учреждений и их руководителей
были тесно связана с продолжением такой практики и верований.
Чем же была индульгенция? Первоначально индульгенции представлялась
денежным или благотворительным даром в знак благодарности за прощение. К
началу шестнадцатого века, однако, эта невинная идея преобразовалась в
важный источник доходов для папства, столкнувшегося с финансовым кризи-
сом и готового к более гибким действиям, чтобы преодолеть его. Гнев Лю-
тера был, в первую очередь, вызван техникой продажи, использованной Ио-
ганном Тецелом. Всего лишь за три марки можно было получить избавление
от всех наказаний, с которыми грешнику пришлось бы столкнуться в чисти-
лище, и многие считали, что от такого предложения трудно отказаться. В
век, который знал, как получать удовольствие от своих простительных гре-
хов, возможность грешить без страха Божественного наказания была чрезвы-
чайно соблазнительна. Предложение Тецеля о том, что можно освободить ду-
шу любимого человека от страданий чистилища, заплатив разумную сумму де-
нег (основанную на скользящей шкале в соответствии с достатком челове-
ка), было привлекательно для живых, которые чувствовали вину перед мерт-
выми.
В начале шестнадцатого века индульгенции были крупным источником
папских доходов, и, как указывает корыстная сделка между папой, Альбрех-
том Бранденбургским и банкирским домом Фуггеров, эти средства оседали в
целом ряде кошельков. Во времена, когда церковные должности часто поку-
пались, а не заслуживались, покупатели считали себя вправе получать до-
ход от вложенных денег. По этой причине всячески поощрялись такие обря-
ды, как обедни за умерших и т.д. В результате этого финансовые интересы
ряда сторон требовали сохранения той туманности доктрины оправдания, ка-
кой она была в начале шестнадцатого века. Уникальная и незаменимая роль
священника в исповеди и прощении приводила к злоупотреблениям, и, сог-
ласно имеющимся свидетельствам, взяточничество духовенства было немалой
проблемой накануне Реформации.
Доктрина оправдания верой Лютера и связанная с ней доктрина "свя-
щенства всех верующих" приобрела, таким образом, важность, выходящую да-
леко за рамки академического богословия. Она выбивала почву из-под ног
церковных доходов, о которых мы только что упомянули. Прощение было де-
лом между верующим и Богом: больше в этом не участвовал никто. Не требо-
вался священник для произнесения отпущения - верующий мог прочесть в Пи-
сании об обещаниях прощения тем, кто кается в своих грехах, и не нуждал-
ся ни ком, кто бы повторял и исполнял эти обещания. Для получения Бо-
жественного прощения не требовалось никакой платы. Концепция чистилища,
на которой основывалось многое из народных суеверий и их церковная
эксплуатация, отвергалась как выдумка, не содержащаяся в Писании. Вместе
с отрицанием существования чистилища изменилось отношение к смерти и
умершим и обряды, которые были с этим связаны. Новый акцент на отношени-
ях отдельного человека с Богом, частично обязанный своим появлением ин-
дивидуализму Ренессанса, а частично - Новому Завету, оставлял "за кад-
ром" учреждения Церкви. Лютер нападал не только на доходы, получаемые от
продажи индульгенций, - эта практика противоречила его взгляду на роль
Церкви в отпущении грехов.
Акция Лютера, выразившаяся в том, что 31 октября 1517 г. (который в
настоящее время отмечается в Германии как День Реформации) он прибил к
дверям виттенбергского храма Девяносто пять тезисов об индульгенциях,
была не просто протестом против рекламной кампании Тецеля, которая, по
выдвигаемым обещаниям могла сравниться с современными рекламами сти-
ральных порошков. Не было это и требованием, чтобы Церковь прояснила
свое учение о прощении. Она ознаменовала появление нового богословия о
прощении (или, точнее, появление заново старого и, очевидно, забытого
богословия спасения), которое грозило лишить официальную Церковь участия
в процессе прощения, угрожая, таким образом, материальным интересам па-
пы, большой части духовенства, некоторых князей и одного очень влия-
тельного банкирского дома (дома Фуггеров в Аусбурге, который заменил дом
Медичи в должности официальных банкиров Церкви после того, как Лев X,
сам являющийся представителем семейства Медичи, занял папский престол в
1513 г.) Доктрина оправдания одной верой подтверждала то, что Божествен-
ное прощение даровалось, а не покупалось, и было доступно всем, незави-
симо от материального и социального положения. Связанная с ней доктрина
"священства всех верующих" означала, что верующий, с благодатной помощью
Божией, мог сам сделать все, что необходимо для его спасения, не прибе-
гая к помощи ни Церкви, ни священников (хотя сам Лютер считал, что про-
фессиональные проповедники и учреждения Церкви должны играть существен-
ную роль в христианской жизни).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
гими словами, вечное наказание, являющееся результатом греховных
действий, можно было уменьшить, если не отменить, уплатив соответствую-
щую сумму денег соответствующему церковному лицу. Так, кардиналу
Альбрехту Бранденбургскому удалось обеспечить освобождение от очисти-
тельных наказаний в течение 39 млн. 245 тыс. 120 лет. Если такие верова-
ния и противоречили учению Церкви, то она не делала никаких попыток вы-
вести своих членов из заблуждения. Имеются основания полагать, что тер-
пимость к такой практике доходила до неофициального включения ее в
структуры Церкви. Власть и доход церковных учреждений и их руководителей
были тесно связана с продолжением такой практики и верований.
Чем же была индульгенция? Первоначально индульгенции представлялась
денежным или благотворительным даром в знак благодарности за прощение. К
началу шестнадцатого века, однако, эта невинная идея преобразовалась в
важный источник доходов для папства, столкнувшегося с финансовым кризи-
сом и готового к более гибким действиям, чтобы преодолеть его. Гнев Лю-
тера был, в первую очередь, вызван техникой продажи, использованной Ио-
ганном Тецелом. Всего лишь за три марки можно было получить избавление
от всех наказаний, с которыми грешнику пришлось бы столкнуться в чисти-
лище, и многие считали, что от такого предложения трудно отказаться. В
век, который знал, как получать удовольствие от своих простительных гре-
хов, возможность грешить без страха Божественного наказания была чрезвы-
чайно соблазнительна. Предложение Тецеля о том, что можно освободить ду-
шу любимого человека от страданий чистилища, заплатив разумную сумму де-
нег (основанную на скользящей шкале в соответствии с достатком челове-
ка), было привлекательно для живых, которые чувствовали вину перед мерт-
выми.
В начале шестнадцатого века индульгенции были крупным источником
папских доходов, и, как указывает корыстная сделка между папой, Альбрех-
том Бранденбургским и банкирским домом Фуггеров, эти средства оседали в
целом ряде кошельков. Во времена, когда церковные должности часто поку-
пались, а не заслуживались, покупатели считали себя вправе получать до-
ход от вложенных денег. По этой причине всячески поощрялись такие обря-
ды, как обедни за умерших и т.д. В результате этого финансовые интересы
ряда сторон требовали сохранения той туманности доктрины оправдания, ка-
кой она была в начале шестнадцатого века. Уникальная и незаменимая роль
священника в исповеди и прощении приводила к злоупотреблениям, и, сог-
ласно имеющимся свидетельствам, взяточничество духовенства было немалой
проблемой накануне Реформации.
Доктрина оправдания верой Лютера и связанная с ней доктрина "свя-
щенства всех верующих" приобрела, таким образом, важность, выходящую да-
леко за рамки академического богословия. Она выбивала почву из-под ног
церковных доходов, о которых мы только что упомянули. Прощение было де-
лом между верующим и Богом: больше в этом не участвовал никто. Не требо-
вался священник для произнесения отпущения - верующий мог прочесть в Пи-
сании об обещаниях прощения тем, кто кается в своих грехах, и не нуждал-
ся ни ком, кто бы повторял и исполнял эти обещания. Для получения Бо-
жественного прощения не требовалось никакой платы. Концепция чистилища,
на которой основывалось многое из народных суеверий и их церковная
эксплуатация, отвергалась как выдумка, не содержащаяся в Писании. Вместе
с отрицанием существования чистилища изменилось отношение к смерти и
умершим и обряды, которые были с этим связаны. Новый акцент на отношени-
ях отдельного человека с Богом, частично обязанный своим появлением ин-
дивидуализму Ренессанса, а частично - Новому Завету, оставлял "за кад-
ром" учреждения Церкви. Лютер нападал не только на доходы, получаемые от
продажи индульгенций, - эта практика противоречила его взгляду на роль
Церкви в отпущении грехов.
Акция Лютера, выразившаяся в том, что 31 октября 1517 г. (который в
настоящее время отмечается в Германии как День Реформации) он прибил к
дверям виттенбергского храма Девяносто пять тезисов об индульгенциях,
была не просто протестом против рекламной кампании Тецеля, которая, по
выдвигаемым обещаниям могла сравниться с современными рекламами сти-
ральных порошков. Не было это и требованием, чтобы Церковь прояснила
свое учение о прощении. Она ознаменовала появление нового богословия о
прощении (или, точнее, появление заново старого и, очевидно, забытого
богословия спасения), которое грозило лишить официальную Церковь участия
в процессе прощения, угрожая, таким образом, материальным интересам па-
пы, большой части духовенства, некоторых князей и одного очень влия-
тельного банкирского дома (дома Фуггеров в Аусбурге, который заменил дом
Медичи в должности официальных банкиров Церкви после того, как Лев X,
сам являющийся представителем семейства Медичи, занял папский престол в
1513 г.) Доктрина оправдания одной верой подтверждала то, что Божествен-
ное прощение даровалось, а не покупалось, и было доступно всем, незави-
симо от материального и социального положения. Связанная с ней доктрина
"священства всех верующих" означала, что верующий, с благодатной помощью
Божией, мог сам сделать все, что необходимо для его спасения, не прибе-
гая к помощи ни Церкви, ни священников (хотя сам Лютер считал, что про-
фессиональные проповедники и учреждения Церкви должны играть существен-
ную роль в христианской жизни).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119