Знаешь, мне иногда кажется, что тебе просто нравится нищенствовать в этой помойке, плохо одеваться, изображать из себя бедную.
– Ты, очевидно, забыл, Диего, почему я так веду себя?
– Ну, хорошо, хорошо! Ты можешь продолжать врать своему муженьку, уверять его, что мы разорены. Но эта грязь в доме, бр-р-р-р! – кузен брезгливо огляделся. Взгляд его остановился на остатках не убранного с вечера ужина, немытых тарелках, неряшливом платье подруги, убогой обстановке. – Почему твоя падчерица Марианна тебе не помогает хотя бы по дому? Ты ничему не научила девчонку за эти годы. Абсолютная дикарка! Животное!
– Не нравится? Защищаешь? А вспомни, было время, мы вместе думали о ее воспитании. Но… ведь все это могло расстроить наши планы.
– Ты явно переборщила, дорогая. Она ведь вообще ничего не умеет. Не приспособлена к жизни. Умрет Леонардо, что с ней будет?
Увлеченные разговором Ирма и Диего не заметили остановившейся в дверях Марианны. На руках у нее повизгивал крохотный щенок, она нежно ласкала его, прислушиваясь к словам Диего. Тот, слегка смешавшись от ее взгляда, подошел к девушке, пытаясь загладить неловкость. Потрепал Марианну по щеке, погладил руку, смеясь полуобнял. Но Марианна с силой оттолкнула его, глаза загорелись непритворным гневом.
– Не трогай меня, слышишь: отпусти!
– Ну, ладно, ладно, я пошутил. Недотрога! Ты стала такой красивой. То ли еще будет! Только вот надо мыться каждый день, Марианна, ты уже взрослая девушка, должна сама понимать.
– Да что я, одурела, что ли? Жена нашего пастуха говорит: кто часто моется, тот часто болеет, выпадают волосы клочьями… Чего ты смеешься?
– Звереныш, дикий звереныш! – Диего обернулся к Ирме, как бы призывая ее в свидетели, но та уже ушла в комнату Леонардо, плотно прикрыв за собой дверь.
Ночь не принесла облегчения больному. Еще более осунулось лицо, глаза блестели лихорадочным блеском. Едва войдя в комнату мужа, Ирма услышала его полушепот.
– Не уходи, хочу поговорить с тобой. – Леонардо мучила одышка, каждое слово давалось с трудом.
– Я-то думала, тебе хочется выпить, – насмешливо проговорила она.
– Да, хочется. Но после. А сейчас скажи мне: сколько у нас осталось на счету в банке?
Не поведя бровью, Ирма бесстрастно уставилась на мужа.
– Мало. Почти, считай, ничего. Ты ведь знаешь, последние годы урожаи были плохие. И управляющие подворовывали.
– Поэтому ты и призвала на помощь своего двоюродного брата?
– Мы с Диего делаем все, что в наших силах. И если бы не он, мы бы все давно с голоду тут перемерли.
– Не преувеличивай, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты все деньги в банке перевела на отдельный счет, на имя Марианны.
Глаза Ирмы недобро сверкнули. Она вплотную подошла к изголовью постели Леонардо, и, приблизив свое лицо к нему, с негодованием прошипела:
– Ты сошел с ума! А на что мы будем жить? Чем выплачивать заклад за ранчо?
Лицо Леонардо побледнело еще более.
– Боже, и ранчо заложено? Когда? Почему ты мне ничего не говорила?
– Не морочь мне голову! Ты все прекрасно знаешь, сам подписывал все бумаги. Сколько раз я тебе говорила: подписывать надо трезвым.
Леонардо застонал, то ли от боли, то ли от невыносимой душевной муки. – Как трудна, как тяжела неподвижность, зависимость во всем, даже самом малом, от других. Не выразишь словами. Снова спазм перехватил горло.
– Как ты не понимаешь, Ирма, нельзя было закладывать ранчо! Нельзя! Это наследство моей дочери… Д твое. Как вы будете жить…
Разговор становился тягостным: Ирма в нетерпении, который раз разыгрывала фарс у постели мужа.
– Другого выхода не было. Поверь! А кто виноват? Ты, только ты! Ты не думал ни обо мне, ни о дочери, только бы напиться как скотине. Вот куда шли наши денежки, неужели неясно.
– Поверь, я о многом сожалею, Ирма. – Голос Леонардо осекся. – Но моя дочь, моя Марианна… Что ты сделала с ней? Ты так и не стала для нее матерью, а ведь обещала когда-то. Пойми, она должна учиться. Следить за собой. У нее есть положение, средства…
Ирма истерически расхохоталась. Нет, это уж слишком. Выживший из ума пьяница бормочет что-то о положении в обществе, требует, чтобы она занималась этой дрянью, его дочерью. По какому праву? Грозит, что разведется с ней, что все оставит Марианне. Ха-ха-ха! Подавай теперь ему адвоката!..
Узнав причину столь бурной реакции кузины, вошедший на необычный шум в комнате больного Диего тут же деловито осведомился:
– А ты уверена, дорогая, что он уже не составил этого завещания?
Ирма не успела ответить своему прозорливому кузену: в дверь просунулась растрепанная голова Марианны. Девушка сообщила громким шепотом, что незнакомый мужчина хочет повидать отца, называется его другом.
– Какой-то сеньор Луис де ла Парра, – с запинкой сорвалось с ее губ незнакомое имя.
Все вышли в гостиную.
– Рада вашему визиту, сеньор де ла Парра, – женщина пошла навстречу гостю. – Я – Ирма Рамос де ла Вильяреаль, супруга Леонардо. А это Диего, мой кузен. Увы, но должна сразу вас огорчить: мой муж очень плох. Это наше общее горе… и, знаете, доктор запретил посещение больного.
Еще минуту назад перекошенное от злобы лицо молодой женщины разительно переменилось. Перед гостем было само воплощение приветливости и гостеприимства, губы излучали улыбку, а от дурного настроения и следа не осталось. Все испортила Марианна. Не желая считаться ни с чем, она тут же со свойственной ей непосредственностью объявила мачехе:
– Все-то ты врешь! Какой доктор? Когда он был тут? У нас на ранчо, сеньор, вообще в последние годы никто не бывает. Разве что батраки заглянут.
Де ла Парра в некотором замешательстве от столь разноречивого приема все же настаивал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194