– Пожалуйста, спасите моего папу.– Миранда, – глухим от волнения и страха голосом позвала ее Рут. – Иди ко мне, девочка моя.Мужчины стояли молча. Выстрелы смолкли.– Все назад в форт. – Уэстфолл повернулся и первым прошел в ворота. Солдат провел Веллингтона мимо офицерской казармы в конюшню. Ворота закрыли и заперли на засов.Миранда вскрикнула.– Вы не хотите им помочь! Не хотите спасти моего папу!– Миссис Драммонд, уймите, пожалуйста, вашу дочь.Приказ был подобен ушату холодной воды, который выплеснули ей в лицо. Рут взяла себя в руки.– Миранда, ты ставишь меня в неловкое положение. Твой отец был бы недоволен тобой. Ты – дочь солдата. Ты должна понимать, что приказ есть приказ.– Но они не хотят ехать на помощь. – Девочка повернулась лицом к мужчинам. К этому времени весь гарнизон форта Галлатин собрался на плацу. Маленькая белокурая фурия с синими глазами Френсиса Драммонда обрушилась на них. – Вы – трусы. Все вы. Трусы. Трусы! Он бы поехал вас спасать. Вы знаете, что он бы вас не бросил. Он бы поехал!– Миранда. – Рут потянула ее за руку. От страха и волнения у нее закружилась голова.Она покачнулась. – Миранда, пожалуйста, помоги мне.На ее призыв девочка обернулась.– О мама, тебе плохо?– Да, мне нехорошо. Проводи меня домой. Я хочу лечь.Девочка обняла мать за плечи.– Ты вышла без пальто, мама. Ты можешь простудиться.Впервые за эти ужасные минуты Рут начала дрожать. Миранда повела ее мимо дома полковника.Мод Мэри каким-то образом сумела встать без посторонней помощи и теперь стояла на крыльце, держась за перила лестницы.– Веди свою маму к нам, Миранда.Рут чувствовала на себе взгляд Бенджамина Уэстфолла. Чувства, которые пугали ее своей силой, ужасные мысли, жуткие подозрения, о которых страшно было даже подумать, завертелись у нее в голове. У нее под сердцем зашевелился ребенок. Ребенок Френсиса. Она обещала, что когда он вернется, то сможет почувствовать, как шевелится их дитя. Теперь он уже не вернется.– Нет, – излишне резко ответила она. Но она не хотела быть невежливой по отношению к Мод Мэри, поэтому уже значительно мягче добавила: – Нет, не надо обо мне заботиться. Со мной ничего не случится. Мы с Мирандой не пропадем.
Два часа спустя группа добровольцев, которую вел Адольф Линдхауэр, поднялась на холм. Это были два часа зловещей тишины.– Что, черт возьми, происходит? Один из разведчиков почесал затылок.– Проклятье! Я такого еще не видел. Похоже, что их всех унесли.Линдхауэр покачал головой. Его длинные волосы цвета спелой соломы выбивались из-под шапки.– Сиу не стали бы трогать трупы. Они забрали бы лошадей, которые остались живы, оружие и одежду, но трупы не тронули.– Тогда где же они, черт побери? Почти в самом конце долины они нашли место, где отряд свернул с дороги. Склон перевала Лодж-Трейл был испещрен следами лошадиных копыт.– Видно, они поднимались очень быстро, – заметил Линдхауэр.– Слышите? – Один из разведчиков указал в сторону груды камней. Оттуда доносился слабый стон лошади.– Рискнем?Линдхауэр пожал плечами.– Пока я не вижу ничего угрожающего. Если мы услышим крик или увидим, как пролетит стрела, мы тут же повернем назад в форт. И спасайся кто как может. Согласны?Они осторожно продолжили свой путь, пригибаясь к седлам, прислушиваясь к каждому звуку, который мог быть предвестником смерти, ждущей их за скалами. Под копытом одной из лошадей со скалы сорвался камень и покатился вниз по склону. Все замерли, опасаясь, что этот звук мог привлечь какого-нибудь индейца.Сумерки короткого зимнего дня уже начали спускаться на землю, когда они нашли первых мертвых полузамерзших индейских лошадей. Они пошли дальше на стон раненой лошади, который вывел их к небольшой ложбине на перевале. По склонам этой ложбины также лежали трупы индейских лошадей. А рядом на площадке не более сорока футов в диаметре они увидели изрубленные тела кавалеристов Второго полка. Их мертвые кони лежали рядом с ними. Только один раненый жеребец поднимал еще голову и жалобно стонал.– Боже правый!Один из солдат не выдержал: он наклонился в седле и его начало тошнить.– Зачем они их так изрубили?Когда Линдхауэр заговорил, его голос был глухим от боли:– Согласно индейскому поверью, нужно изуродовать тело врага, чтобы он не мог вкусить радостей рая. В раю все вместе – сиу и белые. Но наши парни, – он смахнул слезу, – не могут ни видеть, ни чувствовать, ни слышать. Они не могут взять оружие отрубленными руками, не могут вставить ногу в стремя. Они не могут насладиться женщиной.– Проклятье!– Что нам делать? – Солдат, которому стало плохо, наконец взял себя в руки.– Мы сосчитаем погибших, составим список тех, кого опознаем, и уберемся отсюда.Те минуты, пока они бродили среди мертвых тел, показались им вечностью.– У этой лошади перебиты обе ноги и в боку торчит дюжина стрел. Можно я пристрелю ее?– Не вздумай. На выстрел сразу же прибегут индейцы. – Лицо Линдхауэра исказилось от боли и гнева. – Перережь ей горло.Солдат побледнел.– Я не могу.Линдхауэр вытащил свой нож, острый восемнадцатидюймовый охотничий нож, и, отстранив своего спутника, наклонился, чтобы избавить животное от мучений.– Черт, Кастис, зачем же ты вызвался идти с нами?– Из-за старины Хикори Джо. – Слезы потекли по обветренным щекам солдата. – Но я не могу найти его.– Хикори Джо Магрудер. – Лицо Линдхауэра просветлело. – Если кто-то и мог выйти живым из этой переделки, то только он.– Ты так думаешь? – Солдаты как маленькие дети с надеждой посмотрели на него.– Может быть, ему повезло. Если нет, то он наверняка унес с собой в могилу немало индейцев.Они стали оглядываться по сторонам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111