Ты мстишь за дочь невиновным людям!
— Еще одно слово про дочь, Альбине…
— Тогда отцепись от этого калеки!
— Смотри, как бы этот калека не сделал из тебя бефстроганов!
Они нависали над столом, и края куртки елозили по тарелкам, опрокидывали стаканчики и сметали на землю вилки.
— Ну, ребята! Альбинос, миленький! — монотонно, как по написанному, бубнила Лера. — Давайте лучше выпьем! Мы же все друзья! Сегодня такой хороший день!
Наконец клинч разорвался, и борцы, тяжело дыша, опустились на свои места. Дацык машинально придвинул к себе тарелку, которую я приклеил к его физиономии, но еды там уже не было, и он, выругавшись, смахнул ее на траву.
— Ты пальцем его больше не тронешь! — жестко поставил условие Альбинос.
Дацык не ответил. Он вытирал салфеткой лицо, изредка тараща налитые кровью глаза в мою сторону. Я уже решил, что это был последний конфликт за этим завтраком, но ошибся. Со своим обгрызенным подносом некстати подвалила Тучкина и со словами: «Альбинос, я сварила тебе твой любимый кофе!» — склонилась над его плечом. Лера, которая минуту назад демонстрировала эталон олимпийского спокойствия и навязчивого пацифизма, вдруг почти в точности повторила мой невежливый поступок. Размашистым движением она послала свой кулак апперкотом под днище подноса, и стаканчик с горячим кофе выплеснулся в лицо Тучки-ной. Лера вскочила на ноги — глаза черные, волосы черные, точно как нефтяная струя из новой скважины.
— Ты, хвостик свинячий! — закричала она, чуть ссутулившись, чтобы сравняться в росте с Тучкиной. — Еще раз только попробуй обратиться к Альбиносу на «ты»! Пошла вон со своим смердящим кофеем! Наступив на поднос, который немедленно треснул, Тучкина торопливо ретировалась.
— Мне кажется, — произнес Альбинос, — мы все тут потихоньку сходим с ума.
— Ты о чем, милый? — хлопая светло-водянистыми глазками, спросила Лера.
— А все потому, что мы забыли о своей главной цели, — сказал Дацык, глядя на трещину на столе. — Ты губишь все дело, Альбино. Если не хочешь беды, посади бабу под замок, а калеку прогони. Врет он про отца. Это надуманный повод, чтобы остаться здесь. И еще… Почему именно Вацура знает, где погиб его отец?
Альбинос, согласившись с тем, что вопрос Дацыка обоснован, выжидающе посмотрел на меня. Дацык тоже покосился в мою сторону.
— Потому что я нашел номерной знак от машины, в которой в тот день ехал его отец, — ответил я.
Реакция на эту с виду малозначащую фразу оказалась неадекватно бурной.
— Что? — одновременно вскрикнули Альбинос и Дацык, и привстали со своих мест. — Какой еще номер?
— «Два ноля семь ДДТ», — ответил я, не понимая, что так взвинтило моих злодеев.
— Оба-на! — пробормотала Лера и прикрыла ротик ладошкой.
Альбинос и Дацык переглянулись и еще ближе придвинулись ко мне. Они жаждали разъяснений.
— Я нашел этот номер на леднике, и журналисты показали его по телевидению, — сказал я, на всякий случай придвигая к себе поближе бутылку с водкой, которую можно было использовать как оружие. — Мураш узнал этот номер и обратился ко мне за помощью.
Дацык как-то сдавленно хихикнул и медленно повернул голову в сторону лежащего на траве Мураша.
— Альбино, — тихо, медленно произнес Дацык. — Я же тебе говорил… Я же чувствовал…
— Ну-ка, приведи его сюда! — сказал Альбинос Л ере. — Сейчас мы разберемся, что за отец у него был и в какой машине он ехал.
Я понял, что с Мурашом очень скоро может случиться нечто страшное.
34
Мураш стоял перед Дацыком и Альбиносом, как двоечник перед экзаменаторами. На разбитых губах запеклась кровь. Слипшиеся волосы торчали во все стороны. Руки опущены, глаза — в землю. Точнее, говорить можно было только об одном глазе, второй заплыл. Вид был настолько жалкий, на лице застыло столько страданий и лишений, что даже бесчувственный Дацык смилостивился и великодушно предложил Мурашу сесть на лавочку.
— Расскажи-ка нам, юноша, — мягким вкрадчивым голосом спросил Альбинос, — кто у тебя под ледником погиб?
— Отец, — гнусаво ответил Мураш, вытирая нос рукавом.
— А почему ты обратился за помощью к Вацуре?
— Вацура знает, где покоится тело моего отца.
— А позвольте полюбопытствовать, — ехидным голосом произнес Дацык, посмотрев исподлобья, — почему свое внимание ты остановил на Вацуре? Ведь были и другие спасатели!
Мураш промолчал, на его лбу выступили капельки пота.
— Твой отец был на машине? — задал вопрос Альбинос.
— Может, и номер назовешь? — спросил Дацык, на шаг приблизившись к Мурашу.
— «Два ноля семь»… — невнятно произнес Мураш. — «ДДТ».
— Постой, — вмешался Альбинос, — а какая модель была у твоего отца?
Мураш долго не отвечал, весь как-то сжался, тупо уставясь в землю.
— «Десятая».
— Что — «десятая»?! — завизжал Дацык. — Десятая модель «Запорожца»? Или десятая порода ишака?
— Десятая модель ВАЗ…
— А цвет?
— Серебристый.
Замершие в ожидании ответа Альбинос и Лера переглянулись. А Дацык, неожиданно подпрыгнув к Мурашу, схватил его за грудки и стал трясти.
— Врешь! Врешь! Это не твоего отца машина! Это нашего покойного дружка машина. Десятый ВАЗ серебристого цвета, номер «два ноля семь ДДТ».
— Ты ничего не путаешь, парень? — спросил Альбинос.
— Ничего я не путаю, — пробормотал Мураш. — Когда на этой машине ехал мой отец, на трассу обрушился ледник…
— Врешь! — завопил Дацык. — Врешь, клещ собачий! Ты не отца ищешь! Ты чемодан хочешь найти! Платиновый чемодан…
— Замолчи! — прикрикнул на него Альбинос и взглянул на меня. — Твой приятель, Вацура, в самом деле лжет. Или заблуждается о марке и номере машины…
— Я не вру и не заблуждаюсь, — упрямо бормотал Мураш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84