Здесь холодно. Догадался ли кто-нибудь дать ей теплую одежду? Или кутается в какое-нибудь рваное одеяло, оставленное туристами?
— Сойдет! — удовлетворенно произнес Альбинос, отойдя от меня на шаг и любуясь моим лицом. — Тем более что там темно. Можно вести.
И он занялся Мурашом. Дацык поиграл пистолетом перед моими глазами.
— Имей в виду, скотина, — предупредил он. — У меня нервы фиговые. Сделаешь резкое движение — стреляю без предупреждения.
Я пошел в горку, с каждым шагом быстрее и быстрее.
— Медленнее, скотина! — завизжал Дацык.
Это хорошо, что он крикнул. Может, Ирина услышала и поняла, что я уже рядом. Желтое пятно света скользило по траве и камням на полшага впереди меня. Но вот впереди замерцал тусклый свет. Маленький светящийся прямоугольник. Окно? Теперь я смотрел только на этот маячок. Хижина, залитая лунным светом, все ближе. Там ночевали спасатели. Есть нары, стол и табуретки. «Буржуйка», на которой мы сушили сапоги…
От волнения у меня пересохло в горле. Все, пришел. Вот он, конец долгого и жестокого пути. Сдерживая отчаянно бьющееся сердце, оперся о шершавую каменную кладку хижины.
— Ирина, я здесь! — крикнул я, но голос предательски дрогнул.
Никто не отозвался. Или стены не пропускали звука, или Ирина просто не в силах была ответить. Вот дверь. К ней прибиты «ушки» для замка, новенькие, еще в смазке. Но замка нет, в «ушки» продет изогнутый кусок арматуры.
— Не торопись, успеешь, — проворчал Дацык и ткнул мне в спину стволом пистолета. — Отойди на три шага!
Я подчинился. Теперь я был готов на все, лишь бы не отдалять свидание с Ириной. Больше нет сил ждать. Слова покаяния, которые я собирался произнести, уже обжигали мне губы.
Дацык вынул скобу из «ушек», попятился от двери:
— Заползай, скотина!
Я рванул на себя разбухшую дверь, пригнулся и переступил порог. Дверь тотчас захлопнулась. Я задыхался, будто меня долго держали под водой, и вот наконец позволили вынырнуть. Пламя свечи в лампадке под закопченным потолком заволновалось, и по стенам поползли тени. Сумрачная, мрачная комнатка. Фигура женщины на нарах. И взгляд — испуганный, тревожный. Я сделал шаг вперед. В первое мгновение мне показалось, что Ирина необыкновенно и страшно изменилась. Я схватил ее за плечи и потянул к себе. От ужаса зашевелились волосы, сжалось сердце.
Передо мной была другая женщина.
32
Сам не знаю, зачем я схватил ее за горло.
— Ирина где? — закричал я в отчаянии — Где?! Ирина?!
Оттолкнул ее, кинулся к нарам, сорвал постель, заглянул под стол, в бессилии сметая на пол чашки и банки с кофе и чаем. Мне хотелось крушить все подряд. За кретина меня держат? Шутить надо мной вздумали?
Что-то еще с грохотом полетело на пол. Женщина завизжала и забилась в угол.
— Я тебя сейчас придушу, если не замолкнешь!
— Ненормальный! — завопила она, прикрываясь какой-то тряпкой — то ли полотенцем, то ли майкой. — Я и есть Ирина! Не узнаешь, что ли?
Что, она лепечет! Тусклые глаза, веснушки на щеках, как рыжие лесные муравьи. Волосы рыжие от перекиси водорода. Похожа на куклу Барби, которую забросили на чердак. Пролежала там пару лет… Вот теперь я вспомнил ее. Конечно, это она, конопатая! Та самая амбициозная мадам, зацикленная на Замужестве, которую я имел несчастье пригласить к себе домой после прилета из Беслана.
— А-а-а! — протянул я. — Значит, и ты с ними? И когда только успела снюхаться? Ирина где? Моя Ирина где?
— Да что ты на меня орешь? Не знаю я никакой твоей Ирины! И тебя знать не хочу! И откуда ты тут взялся?
Я вскинул руку и помахал пальцем перед самым носом женщины.
— Вот что! Ты мне не ври! Ты глаза не прячь! Я из тебя все равно всю правду вытряхну. Что вы с ней сделали? Куда упрятали?
— О, боже мой! — завыла женщина. — Что ты от меня хочешь? Меня саму сюда упрятали! Я не знаю, какая тебе еще Ирина нужна!
— Врешь ведь? — с надеждой спросил я и снова схватил конопатую за плечи. — Ну, пожалуйста, скажи, что врешь. Умоляю тебя.
— Не вру я. Не вру…
— Значит, ты тоже Ирина?
— Я не «тоже Ирина». Я просто Ирина. Ирина Тучкина.
— Ладно. Дальше! Как ты здесь оказалась?
— Помнишь, как мы после аэропорта приехали к тебе? Пили коньяк и закусывали виноградом. Наверное, мы друг друга не поняли, я обиделась и ушла. Помнишь? И только вышла на улицу, как ко мне подъехал Альбинос.
— А-а-а, все-таки Альбинос! — крикнул я.
— Но тогда я еще не знала, как его зовут! — тоже повысила голос женщина. — Тогда он был для меня просто высоким и красивым молодым человеком, который как-то сразу вызвал доверие. Спросил, куда мне надо. Я села в машину, а он вместо того, чтобы отвезти домой, привез в аэропорт… Взял два билета до Минвод, и мы полетели…
— А где в это время была моя Ирина?
— К-к-какая Ирина? — заикаясь, спросила женщина, вытирая ладонями слезы.
— Ирина Гусарова, сотрудница частного детективного агентства, моя подчиненная….
— Никого с нами больше не было, — проговорила она, — только я и Альбинос. В Минводах он взял машину и привез меня сюда. Посадил под замок и сказал, что если я буду хорошо себя вести, то он скоро меня отпустит, да еще денег даст…
— В этом сарае кроме тебя больше никого не было? — продолжал я допрос.
— Никого. Ей-богу! — побожилась она и перекрестилась. — Видела только Леру… А больше никого из женщин…
— Только Леру… — эхом отозвался я. В изнеможении сел на нары, потому как ноги вдруг перестали меня держать. С души сразу схлынула ярость. Минуту назад еще теплилась надежда, что я хотя бы кое-что узнаю о ее судьбе… И вот все рухнуло, ниточка, которая бы привела к ней, оборвалась.. Катастрофа.
Тучкина на цыпочках отошла от стены, подняла с пола табурет, кружку, собрала разбросанные по полу вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84